Риск пневмонии снижает на 96
Как высчитывается процесс поражения лёгких при коронавирусной инфекции? Что значит область поражения, в каком состоянии находятся лёгкие? Почему таких больных госпитализируют, что им угрожает? Потеряны ли поражённые органы навсегда? Насколько велик риск постоянных осложнений, чем они грозят заболевшему?
Процент поражения лёгких стал едва ли не главным пугающим фактором при коронавирусе. Некоторые считают, что поражённые лёгкие потеряны безвозвратно. Разбираемся в вопросе детальнее.
Как высчитывается этот процент?
Процент поражения лёгких высчитывается рентгенологом при осмотре результатов КТ. Лёгкие делятся на пять долей — три в правом лёгком и две в левом. На снимках врач ищет характерные участки «матового стекла» — специфические затемненные области «мягкой» текстуры.
Пример «матового стекла» на КТ легких. Кадр видео YouTube-канала «ТГКБ No 5 Медгородок»
Специалист рассматривает, насколько повреждена каждая из долей, присваивая ей от 1 до 5 баллов. 1 балл — если поражено менее 5% доли, 5 баллов — поражено более 75%. Далее полученные баллы от каждой доли суммируются и умножаются на 4 — так и выходит процент.
Например (5+2+4+3+1)*4 = 15*4 = 60% поражения. То есть, проценты в данном случае — это на самом деле баллы, реальный процент поражения может быть меньше.
Лёгкие поражены – что это значит?
Пневмония, воспаление лёгких означает, по сути, именно то, что лёгкие воспалены. В случае с вирусной пневмонией, как при COVID-19, это говорит о том, что в некоторых участках лёгких иммунитет непримиримо борется с вирусом. Соответственно, чем больший процент поражён — тем более широко распространилась эта борьба.
Поражённые участки лёгких не работают?
Совершенно необязательно. Борьба иммунитета с вирусом — процесс хаотичный и может происходить совершенно по-разному. Некоторые люди с обширной областью поражения могут не ощущать вообще никаких неудобств — соответственно, «на их фронтах спокойно». Но, как и на настоящей войне, обстановка может накалиться в мгновение ока. Этого может и не произойти, но угадать наперёд нельзя.
Воспалённые лёгкие — это фактор нестабильности. Чем обширнее поражение, тем больше нестабильность, тем быстрее всё может скатиться в опасные для жизни осложнения — такие как острый респираторный дистресс-синдром (ОРДС), главная причина летальных исходов при коронавирусе.
Поэтому людей и госпитализируют — чтобы, во-первых, постараться не допустить «эскалации конфликта» и, во-вторых, если уж она случилась, то как можно скорее начать принимать экстренные меры лечения.
Пациент в отделении реанимации и интенсивной терапии больницы для лечения пациентов с COVID-19. Фото: РИА Новости / Алексей Майшев
Лёгкие после воспаления покалечены навсегда?
Это возможно, хотя и не слишком вероятно. Лёгочная ткань в действительности очень эластична и способна хорошо восстанавливаться. Тем не менее, она всё-таки может терять функциональность в результате фиброза — своего рода «шрамов» на лёгочной ткани, после которых она уже не восстанавливается.
Схематичное изображение фиброза легких. Фото: открытые источники
Но, во-первых, фиброз на небольших областях легко компенсируется остальными лёгкими и в жизни не ощущается.
А во-вторых, фиброз (или пневмосклероз) — это финальная стадия изменений в лёгких, даже при тяжёлом течении пневмонии он может появляться далеко не сразу. Поэтому очень важно после выздоровления аккуратно выполнять предписания врачей по реабилитации, восстановлению деятельности органов дыхания — это поможет избежать неприятных осложнений или, в крайнем случае, минимизировать их.
Впрочем, после тяжело прошедшего коронавируса восстановления требуют не только лёгкие, но и другие части организма.
Источник
За время самоизоляции смертность от сердечно-сосудистых заболеваний снизилась, но возросло число пациентов с аритмией, рассказал в интервью «Известиям» генеральный директор ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр кардиологии», академик РАН, главный внештатный кардиолог Минздрава Сергей Бойцов. Также врач поделился впечатлениями о том, как работали медики на пике загрузки центра, переоборудованного под прием пациентов с COVID-19, и как врачам приходилось преодолевать страх, чтобы обходиться без ИВЛ при лечении тяжелых больных.
— Сергей Анатольевич, ваш центр был задействован для лечения коронавирусных больных, теперь он перепрофилирован обратно. Сколько всего вы приняли пациентов с COVID-19 и сколько работало врачей?
— Мы начали принимать коронавирусных пациентов с середины апреля, последнего больного выписали в середине июня, за это время центр принял чуть меньше 760 пациентов. Всего с ними работали около 160 врачей, примерно столько же среднего и младшего медперсонала. Нам сильно помогли волонтеры из третьего меда (Медико-стоматологический университет имени Евдокимова. — «Известия»). Они трудились ответственно, профессионально, дисциплинированно, что чрезвычайно важно в данной ситуации.
— Когда был самый пик?
— В Москве подъем заболеваемости начался с середины апреля, самые тяжелые дни выпали на майские праздники. В 20-х числах мая стало понятно, что ситуация выходит на уровень плато, нас стали выводить из COVID, перепрофилировать обратно. С 1 июня мы начали перепрофилирование, две недели было на выписку пациентов.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Зураб Джавахадзе
— Врачей во время пика хватало?
— С сотрудниками у нас вообще никаких проблем не было. Не могу сказать, что не было переживаний, конечно, были. Это же принципиально новая патология, с которой абсолютное большинство наших сотрудников, за исключением реаниматологов, никогда не встречалось. Да и реаниматологи сталкивались лишь с респираторным дистресс-синдромом, а всё остальное было за пределами нашего знания и опыта.
Подготовка длилась примерно две недели, за это время мы должны были продумать маршрутизацию пациентов и сотрудников, вспомогательных служб, произвести перепланировку. Самым главным было так организовать санитарный пропускник, чтобы шлюзы на выход и на вход были отдельными, чтобы был полноценный процесс санитарной обработки, включая заключительный — помывку в душе, постоянную смену одежды во время каждого прохождения шлюза. Параллельно надо было найти средства индивидуальной защиты в нужном количестве, все эти так называемые тайвеки (комбинезоны химической защиты из материала тайвек, который сочетает в себе характеристики бумаги, плёнки и ткани. — «Известия»), респираторы…
— Кислород был везде проведен?
— Да, в каждую палату, за это большое спасибо Евгению Ивановичу Чазову — почетному директору нашего центра, который давно продумал все эти вещи. Помимо самого кислорода, который находится внутри кислородных трубок, нужны были еще увлажнители. Нам пришлось искать их в других учреждениях, срочно заказывать на заводах в Петербурге и на Урале.
— Что из себя представляют эти увлажнители?
— По сути — это стакан с водой. В него под давлением, которое находится в магистрали, подается кислород, он проходит через воду, увлажняется и дальше попадает в пластиковую трубку, которая идет к пациенту через маску или другое устройство.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Зураб Джавахадзе
— Именно при COVID понадобились эти увлажнители или они вообще нужны?
— Они вообще нужны. У нас были постоянно задействованы 340 коек, из них 40 реанимационных. В реанимациях и без того всё есть: и кислород, и искусственная вентиляция. А вот в палатах кислород был подведен везде, но в обычной жизни он требовался только примерно трети, а тут понадобился большому количеству пациентов. В результате мы закупили примерно 150 увлажнителей.
— Сколько у вас аппаратов ИВЛ?
— У нас их было около 40, но выяснилось, что COVID-19 лучше лечить без ИВЛ. А вот возможности неинвазивной респираторной поддержки оказались чрезвычайно высокими. Мы вытягивали пациентов с 90-процентным поражением легких.У них сатурация (насыщение крови кислородом. — «Известия») снижалась до 60–50% (нормальный уровень 96–99%. — «Известия»).
— То есть пациенты с 90-процентным поражением легких сейчас живы?
— Да. Они уходили от нас на реабилитацию и восстанавливались. Но для этого понадобилась серьезная психологическая работа.
— Кому понадобилась: врачам или пациентам?
— Врачам. Надо было побороть страх. Когда ты видишь обширное поражение легких и очень низкую оксигенацию, первая реакция — надо интубировать (манипуляция, в ходе которой в дыхательные пути устанавливают специальную трубку для обеспечения искусственной легочной вентиляции. — «Известия»). Но так как мы шли уже через два месяца после американцев и итальянцев, которые трубки вставляли кому ни попадя, мы научились психологически это «переваривать» и вести пациентов вообще без интубации, на маске.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Зураб Джавахадзе
— Но все-таки ИВЛ применяли?
— Да, но не массово.
— В научной литературе пишут, что после ИВЛ выживают при COVID-19 около 13%. Какой процент был у вас?
— У нас частота отлучения от инвазивной ИВЛ — 55%.
— Если говорить о сердечных заболеваниях, то много написано по поводу того, что COVID-19 вызывает миокардит — поражение сердечной мышцы. Вы наблюдали развитие миокардитов?
— Действительно, у многих пациентов мы увидели повышение уровня тропонина, это маркер при развитии миокардита. Потом стали приходить еще и результаты патологоанатомических вскрытий. У умерших пациентов находили выраженные макро- и микро морфологические изменения в миокарде. Но потом мы поняли, что эти пациенты умерли не просто от COVID, а от COVID, осложненного воспалением, и это было поражение миокарда в рамках еще одного процесса. Чистый миокардит при COVID — довольно редкое явление. Хотя, конечно, пока все данные не обсчитали. Однако на глаз мы не увидели значимого снижения насосной способности сердца.
— А что с аритмией? Коронавирусные пациенты жалуются на нее?
— Да, вот здесь есть проблема. Мы ожидаем повышения частоты мерцательной аритмии. Но точно сможем оценить эти последствия, наверное, только через год. Может также возрасти частота желудочковых нарушений, но думаю, только у пациентов, уже имеющих скомпрометированную ткань сердца на фоне ишемической болезни или сердечной недостаточности любого генеза.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Зураб Джавахадзе
— Является ли COVID провокатором прогрессии сердечной недостаточности?
— Такое тоже можно предполагать. Сейчас это ожидание, но пока неподтвержденное.
— Говорили также, что повышенное давление при COVID-19 повышает риск летального исхода. Это так?
— Здесь сложно сказать, является ли гипертония непосредственной причиной тяжелого течения COVID-19, или это своеобразный маркер фактора возраста и коморбидности (сосуществование у одного пациента двух или более заболеваний. — «Известия»). Однако при тяжелом течении COVID с выраженным интоксикационным синдромом давление чаще снижалось.
— Как это объясняется?
— Это септическое интоксикационное поражение систем регуляции, симпатической системы регуляции сердца и сосудов и непосредственно поражение сосудистой стенки. Нарушается процесс адекватного реагирования на потребности тканей в кислороде и крови соответственно.
— Среди препаратов, которыми пытаются лечить COVID, есть кардиотоксичные?
— Да. Это хлорохин, гидроксихлорохин, азитромицин, особенно в комбинации, а также лопинавир и ритонавир. Но последние довольно быстро сошли со сцены, так как врачи не увидели какого-то внятного эффекта от них, кроме побочных.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Павел Бедняков
— За время самоизоляции выросла смертность от болезней сердца, когда все сидели по домам?
— Не выросла.
— А ведь врачи говорили, что обездвижены люди старше 65 лет, поэтому обязательно будет всплеск сердечно-сосудистых заболеваний.
— Вообще обездвиживание людей происходит у нас каждый год. Обычно зимой. В первые три месяца года у нас обычно растет смертность относительно предшествующего интервала времени. И причина — в сочетании трех главных факторов. Первый — это низкая температура воздуха. Второй фактор — грипп. Третий — снижение мобильности пациентов. У нас в этом году не было ни низких температур, ни группа. А снижение мобильности имело место тогда, когда уже не было зимы. Поэтому сердечно-сосудистая смертность продолжала снижаться даже во время эпидемии.
— Возрастет ли количество людей с сердечной недостаточностью после эпидемии?
— Думаю, да. В первую очередь за счет усугубления течения уже имеющихся сердечно-сосудистых заболеваний, особенно если это будет подстегнуто снижением функциональной способности легких вследствие перенесенных ковидных изменений — фиброза. И второй фактор — аритмия. Не исключено также, что COVID-19 может еще явиться фактором провокации ускорения атеросклероза.
Источник
7996 просмотров
10 мая 2020
Добрый день! Мама переболела двухсторонней вирусной пневмонией по типу covid19. Но 2 теста отрицательные. На первом кт было поражение до 50%, температура выше 39, далее положили в больницу, прокапали антибиотики 10 дней, повторное кт поражение до 25%, температуры нет, выписали. Уже 10й день на домашнем лечении, но каждый день низкая сатурация 95, сильная слабость. Подскажите, пожалуйста, что делать с низкой сатурацией? Из поликлиники никто не звонит, лекарства не выдают, купили сами.
Возраст: 57
Хронические болезни: Нет
На сервисе СпросиВрача доступна консультация пульмонолога онлайн по любой волнующей Вас проблеме. Врачи-эксперты оказывают консультации круглосуточно и бесплатно. Задайте свой вопрос и получите ответ сразу же!
Пульмонолог
Надежда,добрый вечер! Сатурация 95 процентов – это нижняя граница нормы ( от 95 процентов и выше- норма). Для того,чтобы она не снижалась необходимо принимать препараты для лечения Пневмонии,а так же контролировать уровень АД ,так как повышение Артериального давления так же даёт снижение сатурации. С уважением,Ольга
Надежда, 10 мая
Клиент
Ольга, может ли снизиться сатурация и с чем это связано? Кашля нет и не было. Как добиться улучшения ?
Пульмонолог
Надежда,снижаться сатурация может из- за ослодениц Пневмонии в виде Дыхательной Недостаточности. Следить за сатурацией необходимо круглосуточно и в ночное время тоже. При снижении даже на 1 единицу- 94 процента ,вызов скорой помощи. Чтобы не было снижения ,повторюсь,лечение Пневмонии. С уважением,Ольга
Фтизиатр
Здравствуйте, Надежда. У вашей мамы продолжается воспалительный процесс, об этом говорит и ОАК, и СРБ – более 39. Сатурация на нижней границе нормы, следовательно, может снизиться, усилив одышку, затрудненное дыхание. Вам необходимо вызывать врача на дом, чтобы откорректировать лечение. Но лучше – стационар либо через участкового врача, либо по скорой.
Надежда, 10 мая
Клиент
Елена, с такими анализами маму выписали, прошло уже 10 дней с момента выписки.
Фтизиатр
Надежда, надо по возможности срочно повторить анализы, особенно сатурацию и КТ, и если не будет улучшения – продолжить лечение лучше в условиях стационара.
Диетолог, Терапевт, Пульмонолог
Здравствуйте. Что сейчас принимаете? Можно использовать Беродуал спрей или в ингаляциях через небулайзер, до 7 дней.
Педиатр, Пульмонолог
Здравствуйте. А как самочувствие мамы на сегодняшний день. Эта сатурация не является низкой.
Надежда, 11 мая
Клиент
Екатерина, лучше чем изначально. Температуры, кашля, одышки нет. Беспокоит только слабость, и низкий кислород на пульсоксиметре
Педиатр, Пульмонолог
Значит мама идёт на поправку. Пульсоксиметрию себе делали? Может датчик слабый?
Надежда, 11 мая
Клиент
Екатерина, да, на себе проверяли, норм 99. Сегодня сатурация 96, так и держится 95-96. Мама занимается гимнастикой и делает ингаляции с физраствором. Переживаю что может ухудшиться состояние
Педиатр, Пульмонолог
Ухудшиться не должно, кризисный период пройден, сегодня уже 96. Мама молодец! Пусть дальше занимается дыхательной гимнастикой (по Бутейко, по Стрельниковой). Всё восстановится постепенно.
Педиатр, Терапевт
Здравствуйте. По возможности вызвать врача на дом. Попробуйте препарат ГЕНФЕРОН ЛАЙТ СПРЕЙ – способствует восстановлению слизистой дыхательных путей. С уважением. Здоровья и удачи.
Педиатр
Здравствуйте Циклоферон 10 вм
Ингалятор есть?
Оцените, насколько были полезны ответы врачей
Проголосовало 11 человек,
средняя оценка 3.5
Прививки
16 сентября 2019
Татьяна
Вопрос закрыт
Что делать, если я не нашел ответ на свой вопрос?
Если у Вас похожий или аналогичный вопрос, но Вы не нашли на него ответ – задайте свой вопрос врачу онлайн.
Если Вы хотите получить более подробную консультацию врача и решить проблему быстро и индивидуально – задайте платный вопрос в приватном личном сообщении. Будьте здоровы!
Источник
Это лекарство рекомендовано Минздравом, но, по мнению многих специалистов, его пользу в лечении коронавируса нельзя считать научно доказанной. При этом есть данные о серьёзных побочных эффектах препарата. Ситуацию Лайфу попытался разъяснить глава отдела профилактической фармакотерапии Национального медицинского исследовательского центра терапии и профилактической медицины Минздрава Сергей Марцевич.
Что такое гидроксихлорохин
Это горький белый синтетический порошок. По сути, дополненная копия лекарства, созданного природой. Ещё в древние времена южноамериканские индейцы кечуа лечили лихорадку корой хинного дерева — в ней есть вещество с жаропонижающим и обезболивающим действием, к тому же эффективное против малярии. В 1930-е годы в Германии создали его искусственный аналог — хлорохин. Позже в эту формулу добавили гидроксид. С 1955 года получившийся препарат применяют в лечении малярии в США по благословению национального Минздрава, а точнее, FDA — Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США.
Фото © Fabrizio Villa / Getty Images
А меж тем до сих пор не совсем ясно, как именно он борется с этой инфекцией. По основной версии, он делает так, чтобы внутри вирусной частицы “затвердели” — кристаллизовались — продукты “переваривания” проглоченного ею гемоглобина. Они называются гемом. Этот гем накапливается в вирусной частице, и в конце концов она погибает. Одновременно это вещество уменьшает воспаление и подавляет реакцию иммунитета, а это бывает очень нужно, например, при аутоиммунных болезнях, то есть когда твой иммунитет работает против твоих же совершенно здоровых клеток.
Эффект гидроксихлорохина как таковой доказан только в эксперименте, причём в эксперименте даже не на животных, а в пробирке. Якобы он убивает вирус. Под это подводятся определённые механизмы, и, действительно, логика есть в этих механизмах, но механизм действия препарата никогда нельзя взять и перенести на его клиническую эффективность
Сергей Марцевич
Руководитель отдела профилактической фармакотерапии Национального медицинского исследовательского центра терапии и профилактической медицины Минздрава РФ
Почему именно он
Когда в 2003 году в Китае вспыхнула атипичная пневмония, появились предложения попробовать этот препарат для её лечения. Чтобы было понятно, сразу напомним, что атипичная пневмония (по-научному — острый респираторный синдром SARS) — ближайший родственник нынешнего нового коронавируса.
Тогда итальянские учёные заявили, что гидроксихлорохин проникает внутрь клеток, попадает в расположенные там пузырьки — эндосомы — и меняет в них уровень кислотности. И это, по мнению исследователей, великолепно, потому что те самые эндосомы очень нужны вирусным частицам, если в них будет нехорошо, то и патогенам внутри клеток нашего организма делать будет нечего.
Так это или нет, с тех пор в медицинском сообществе закрепилось мнение об эффективности гидроксихлорохина в лечении атипичной пневмонии. Поэтому выглядела довольно логичной идея взять его на вооружение перед лицом нового врага, очень похожего на старого.
Лечит или калечит
В марте 2020 года появились обнадёживающие новости: опубликовали данные исследования, проведённого французскими учёными во главе с Дидье Раулем. Исследование примерно такое: имеется 42 пациента с подтверждённым диагнозом CoViD-19, 26 из них десять дней подряд пьют гидроксихлорохин три раза в день по 200 миллиграммов на приём. Среди этих 26 шестеро в дополнение принимают азитромицин (антибиотик). Остальные 16 человек — контрольная группа.
Итог: через шесть дней лечения у 70% больных в группе гидроксихлорохина вируса в организме уже не выявляли. Подчёркивается, что абсолютно здоровыми оказались все те шестеро пациентов, которые принимали сразу два препарата. В контрольной группе доля выздоровевших составила 12,5%.
Практически сразу после этого возликовал президент США Дональд Трамп.
Гидроксихлорохин и азитромицин при одновременном приёме имеют реальный шанс изменить правила игры в истории медицины. FDA свернула горы — спасибо вам!
Дональд Трамп
Президент США
HYDROXYCHLOROQUINE & AZITHROMYCIN, taken together, have a real chance to be one of the biggest game changers in the history of medicine. The FDA has moved mountains – Thank You! Hopefully they will BOTH (H works better with A, International Journal of Antimicrobial Agents)…..
— Donald J. Trump (@realDonaldTrump) March 21, 2020
Президент Национального общества доказательной фармакотерапии Сергей Марцевич подчеркнул, что как раз к этому сочетанию — гидроксихлорохина и азитромицина — есть большие вопросы.
Там, где гидроксихлорохин может не оказывать побочного действия, если он назначается с некоторыми другими препаратами, он может дать так называемое опасное взаимодействие и вызвать самые печальные осложнения, включая смерть. Таких препаратов несколько, в том числе и некоторые антибиотики. В частности, широко используемый азитромицин. Когда комбинируют гидроксихлорохин с азитромицином, риск аритмий может появиться даже у человека со здоровым сердцем
Кстати, недавно глава Белого дома поведал, что сам принимает гидроксихлорохин вот уже “полторы недели” — на тот момент.
В мировом научном сообществе неоднозначно восприняли выводы французских микробиологов. Многие их коллеги обратили внимание, что выборка невелика, к тому же для максимально убедительного результата необходимы так называемые слепые исследования, то есть когда их участники или даже сами экспериментаторы не знают, какое лекарство применяют в том или ином случае. Так делают, чтобы избежать какой-либо предвзятости в оценке итогов.
Пожалуйста, не принимайте гидроксихлорохин (плаквенил) с азитромицином при лечении CoViD-19, если врач вам их не назначал. Оба лекарства влияют на интервал QT в вашем сердце и могут привести к аритмиям и внезапной смерти, особенно если вы принимаете другие препараты или страдаете сердечным заболеванием
Эдсел Сальвана
Директор филиппинского Института молекулярной биологии в Маниле
Please don’t take hydroxychloroquine (Plaquenil) plus Azithromycin for #COVID19 UNLESS your doctor prescribes it. Both drugs affect the QT interval of your heart and can lead to arrhythmias and sudden death, especially if you are taking other meds or have a heart condition.
— Dr. Edsel Salvana (@EdselSalvana) March 21, 2020
Эффект препарата доказывается в строго спланированных исследованиях, которые называются рандомизированными контролируемыми исследованиями. Беда в том, что таких исследований с гидроксихлорохином, как и с другими антивирусными препаратами, которых довольно много, на сегодняшний день нет
Сергей Марцевич
Глава отдела профилактической фармакотерапии Национального медицинского исследовательского центра терапии и профилактической медицины Минздрава РФ
Лечение на свой страх и риск
Как бы там ни было, в апреле 2020 года название этого препарата появилось в списке лекарств, рекомендованных российским Минздравом. В пояснении к этому списку было указано, что проверенных средств от CoViD-19 пока что нет, так что приходится разрабатывать способы лечения на основе опыта с предыдущими версиями коронавируса — SARS-CoV (той самой “атипичной”) и MERS (это “ближневосточный синдром”, ещё один “собрат” в славной “коронованной” семье). То есть надо подчеркнуть, что гидроксихлорохин рекомендовали, но с серьёзной оговоркой.
Имеющиеся на сегодня сведения о результатах терапии данными препаратами не позволяют сделать однозначный вывод об их эффективности или неэффективности, в связи с чем их применение допустимо по решению врачебной комиссии в установленном порядке, в случае если потенциальная польза для пациента превысит риск их применения
Из текста временных научных рекомендаций Минздрава РФ
Кстати, с больного, когда ему назначают эти лекарства, в том числе гидроксихлорохин, берётся подписка, что он информирован о том, что доказательств не существует. В Минздраве была очень большая дискуссия, включать этот препарат или не включать. В итоге включили, но если объективно оценивать, то включили по самой низкой степени доказанности. Но беда в том, что ни для одного антивирусного препарата, который мы сейчас знаем, таких доказательств тоже нет
Сергей Марцевич
Руководитель отдела профилактической фармакотерапии Национального медицинского исследовательского центра терапии и профилактической медицины Минздрава РФ
Как пишет “Медвестник”, в Мосгорздраве провели собственное исследование гидроксихлорохина. Сообщается, что препарат протестировало на себе четыре тысячи медицинских работников. Результат следующий:
Гидроксихлорохин абсолютно не защищает от новой коронавирусной инфекции, она развивается с приёмом или без приёма, но течение заболевания у пациентов, которые его принимают, более мягкое. Это предварительные результаты. Уже в конце мая планируем дать конкретные результаты по этому исследованию
Евгений Никонов
Начальник Управления делами и координации деятельности Департамента Клинического комитета по CoViD-19
Во Франции тем временем провели более масштабное исследование эффективности препарата, чтобы проверить выводы Дидье Рауля. Команда исследователей Университета Париж-Сакле под руководством специалиста по редким болезням Бенджамина Давидо провела испытания, которые охватили более 500 пациентов с CoViD-19. По итогам сообщалось, что терапия “гидроксихлорохин + азитромицин” показывала эффективность в 91% случаев и в шесть раз снижала опасность тяжёлой пневмонии.
Однако вскоре после этого данную научную статью сняли с публикации, и отозвали её сами авторы.
Авторы приняли решение отозвать эту рукопись и хотели бы, чтобы эта работа не цитировалась в других публикациях. Учитывая противоречивый статус гидроксихлорохина, а также ретроспективный характер работы, они приняли решение пересмотреть текст работы после завершения его рецензирования
Из опубликованного заявления учёных
Есть версия, что на такой шаг учёные пошли под шквалом критики: микробиологи и другие специалисты по всему миру усомнились в правильности использованных методов исследования и подсчёта результатов. Интересно, что при этом упомянутая выше первоначальная статья Дидье Рауля по-прежнему доступна читателям.
Эффективность гидроксихлорохина мы оставляем под большим знаком вопроса. С другой стороны, главный принцип в медицине — не навреди. И как раз здесь у нас доказательства есть, что препарат не очень безопасный, что он с большим количеством побочных действий. Если больничное применение гидроксихлорохина я не одобряю, но готов с этим согласиться — как с, так сказать, терапией отчаяния, что ли, потому что у нас нет препаратов других. Но там хоть есть возможность проследить за его побочными действиями. Но в амбулаторных условиях я категорически против
Сергей Марцевич
Руководитель отдела профилактической фармакотерапии Национального медицинского исследовательского центра терапии и профилактической медицины Минздрава РФ
“Может вызывать аритмии”
В Гарвардской медицинской школе заявили о смертельной опасности гидроксихлорохина. Американские учёные сравнили истории болезни 96 тысяч пациентов с “ковидом” по всему миру. Сообщается, что среди них более 14 800 человек лечили либо гидроксихлорохином, либо хлорохином, либо одним из этих двух препаратов в сочетании с макролидом. Впоследствии учёные подсчитали, что из 96 тысяч десять с лишним скончались. В результате самый высокий процент смертности оказался среди тех, кто принимал противомалярийное средство с макролидом, — 22–23%. Немного меньше — 16–18% — доля умерших среди тех, кому давали только гидроксихлорохин или хлорохин. И в контрольной группе смертность составила 9%. На этом основании авторы научной работы сделали вывод, что использование противомалярийных препаратов повышает риск смерти.
Фото © Christopher Furlong / Getty Images
После этой публикации Всемирная организация здравоохранения объявила о приостановке клинических испытаний гидроксихлорохина и хлорохина в качестве лекарств от коронавируса, чтобы “проанализировать поступающую информацию”.
Сергей Марцевич призвал и к проведённым в Гарварде подсчётам относиться с сомнением. По его мнению, стоит учесть, что гидроксихлорохин чаще дают тем пациентам, у которых болезнь протекает в более тяжёлой форме, а значит, их жизни в большей опасности из-за болезни, а не из-за лекарства. В то же время учёный со своей стороны тоже привёл весомые аргументы против этого средства.
Наиболее опасен препарат для людей, у которых уже есть сердечно-сосудистые заболевания. А, к сожалению, таких среди заболевших очень много. Он способен вызывать аритмии. Главное — контролировать его эффект, раз уж взялись за него, с помощью электрокардиограммы, что, естественно, делается не всегда. Мне уже известны отдельные клинические наблюдения — они, конечно, ничего не доказывают, но заставляют насторожиться, что люди, заболевшие коронавирусом и лечившиеся гидроксихлорохином, умирали внезапно. Так называемая внезапная смерть. А внезапная смерть не характерна для CoViD-инфекции. Это аритмическая смерть. Это, скорее всего, смерть от побочного действия лекарства
Сергей Марцевич
Руководитель отдела профилактической фармакотерапии Национального медицинского исследовательского центра терапии и профилактической медицины Минздрава РФ
Учёный заявил, что действительно надёжные исследования гидроксихлорохина как лекарства от “ковида” сейчас проводятся, но их результатов придётся ждать ещё три-четыре месяца. К тому моменту сам вопрос может уже оказаться не столь актуальным, считает он. Ну что ж, всё равно пригодится, особенно с учётом прогнозов повторной эпидемии.
Источник