Ребенок на операции получил ожог
«Вот наша гордость, наше богатство!» — гордо говорит главврач краснодарской краевой больницы Владимир Порханов, показывая сразу 4 статуэтки «Призвания». В копилке краснодарских медиков четвёртая награда появилась совсем недавно.
Главврач Владимир Порханов гордится премиями «Призвание». Фото: АиФ / Алина Менькова
Пять хирургов и анестезиолог под руководством заведующего ожоговым отделением, комбустиолога Сергея Богданова разработали технологию пластики лица пациентам с тяжёлыми ожогами, благодаря которой у больных на лице совсем не остаётся рубцов.
Комбустиология, или ожоговая медицина — сравнительно молодая отрасль медицины, изучающая тяжёлые ожоговые поражения и связанные с ними патологические состояния, в частности, ожоговый шок, а также методы лечения таких состояний.
Единый участок кожи 28×17см, впервые взятый руками. Фото: Пресс-служба 1 краевой больницы
Уголёк вместо мальчика
Весной 2012 года ожоговые хирурги «создали» новое лицо двухлетнему мальчику Диме Серкову, взяв кожу размером 24×18 см с его живота.
«Неподалёку от дома семьи Серковых жгли камыши, и огонь переметнулся на луг двора, где играли в догонялки 2-летний Дима и его старший брат. 4-летний малыш побежал от огня в нужную сторону, а вот Дима растерялся, да ещё из-за маленького роста огонь сразу же поглотил его», — вспоминает Сергей Богданов.
Ребёнка отправили в Белореченскую больницу, где перевели на искусственную вентиляцию лёгких, так как огонь обжёг и горло. А уже оттуда по линии санавиации Диму доставили в ожоговый центр краевой больницы.
«51 процент ожогов 4-й степени — можете представить? Мы увидели просто уголёк на кушетке!»
Родители думали только об одном — чтобы их сын выжил. Дима перенёс 20 операций, ему удалили всю мёртвую ткань. Мальчик пришёл в себя только через полтора месяца.
«И вот, наконец, мы дошли до лица. Подготовили рану к операции. Родители немного оправились от шока и уже стали переживать не только за жизнь сына, но и за его будущее — за лицо, которого у него практически не осталось».
Сергей Богданов делает Диме новое лицо. Фото: Пресс-служба 1 краевой больницы
У Димы была поражена вся волосистая часть головы, сгорели щёки, лоб, подбородок, ушные раковины. Дима слышит, но как таковых ушей у него нет.
У Димы, к сожалению, никогда не будет волос. Фото: Пресс-служба 1 краевой больницы
Операция шла 7 часов. Толстый кусок кожи, снятый с живота Димы, положили на лицо. Живот же залатали классическим лоскутным способом.
«Получается двойное закрытие. Донорский стандартный метод», — объясняет Сергей Борисович.
Раны на животе зажили за 2 недели.
Дима с отцом (слева) и врачом Сергеем Богдановым (справа). Фото: Пресс-служба 1 краевой больницы
«Когда Дима окреп, мы были счастливы, несказанно счастливы! — улыбается Сергей Богданов. — Рады, что кожа прижалась, что мальчик улыбается, что у родителей появилась надежда. Сами мы не рассчитывали на такой результат, что уж говорить о родителях. Когда Димка к нам попал, они и думать о таком не могли!»
Сейчас Диме 4 года. Он весел, подвижен, как и раньше. Приезжает 3 раза в год на обследования в ожоговый центр и учится писать письма спасшим его жизнь врачам.
Сергей Богданов (слева), у микрофона 4-летний Дима Серков с отцом на премии «Призвание» в Москве. 11 июня 2014 года. Фото: Пресс-служба 1 краевой больницы
Впервые подобную операцию краснодарские хирурги сделали ещё в 2010 году, когда они первыми в мире решились пересадить 61-летней пациентке Елене Гурьяновой с тотальным ожогом лица IV степени единый участок кожи 28×17 см с не пострадавшего в огне бедра. До этого врачи брали куски кожи не более чем 10×10 сантиметров и только дерматомом — специальным медицинским инструментом. А теперь взяли кусок в два раза больше и именно руками.
Операция прошла успешно, а уже через месяц было понятно, что новое лицо прижилось. Женщина не ожидала такого результата и была счастлива — ведь теперь, с «новым лицом», она выглядела на 30 лет моложе.
За лицо человек отдаст всё
Сергей Богданов признаётся, что к первой такой операции врачи больницы шли годами. Задумались о ней в 1999 году, когда на операционный стол попала мисс Сочи Эля Кондратюк с обожжённым от кислоты лицом.
«Мы прооперировали её классическим способом. Тоненькие участки кожи небольшими фрагментами пришили на обожжённое место. Но рана была закрыта, словно пазл. На коже оставались некрасивые рубцы».
С глубокими ожогами каждый год в краевую больницу Краснодара поступали по 40–50 человек. После огнестрельных ранений у людей практически не было лица — челюсти, костной структуры, мышц.
«Единственная операция, которая бы не оставила на их коже рубцов, это пересадка лица, — уверен Сергей Борисович. — При этом донором становится мёртвый человек, лицо которого полностью пересаживается обожжённому больному. Но таких операций во всём мире произведено всего 22. А вот в России пока ни одной — у нас нет ещё юридической базы для таких операций. Нам необходимо было придумать что-то иное. И мы в течение 15 лет изучали, как сделать так, чтобы на лице человека после ожогов осталось как можно меньше рубцов. Пробовали проводить разные операции на обезьянах в питомнике в Адлере».
Задачей врачей стало научиться пересаживать кожу целым куском, то есть делать на лице маску из кожи с другой части тела человека.
«За лицо человек готов отдать всё, кожу с любого места. Ведь и руку, и ногу, и спину можно спрятать одеждой, лицо не спрячешь!»
Чтобы проделать такую операцию, необходимо было не дать ране рубцеваться внутри, обработать тщательно её дно и края.
«Толстая кожа приживается гораздо сложнее тонкой. Ведь мы задействуем в такой операции сразу все слои: дерма идёт к дерме, эпидермис к эпидермису».
Четыре «Призвания»
До четвёртой премии краснодарские хирурги получили ещё три. В 2002 году впервые её удостоился главврач Владимир Порханов.
Четыре награды лучших врачей России. Фото: АиФ / Алина Менькова
«Я провёл две операции по лечению тяжёлых поражений лёгких и трахеи. Первую операцию сделал мужчине, которому в течение года не могли поставить правильный диагноз».
Больного парализовало. Врачи ошибочно думали, рак лёгких с метастазами в позвоночник. Оказалось, после рентгенограммы и долгих обследований, что пациента убивал туберкулёз. Была удалена изъеденная часть лёгкого и позвонков. Позвоночник укрепили. Всё закончилось хорошо.
«Вторая операция была у девушки. На неё напал маньяк, пытался задушить, но она чудом вырвалась. Но изломанная трахея не давала ей возможности дышать», — вспоминает Владимир Алексеевич.
Трахея сужалась всё больше с каждым днём. Поставленная трахеостома только ухудшила ситуацию. Когда девушка попала к доктору Порханову, сужение достигло 8 см. Врач удалил суженную часть трахеи и полностью её реконструировал. Девушка поправилась. Сегодня врачи проводят сотни таких операций, а когда-то они считались невозможными.
В 2005 году лауреатами премии стала группа краснодарских врачей под руководством врача Вадима Бодни. Они спасли пациента, насквозь пробитого арматурой. Строитель был нанизан на двухметровый арматурный штырь. Металлический прут вошёл в его шею, поранив правое лёгкое, прошёл сквозь грудь и живот и вышел в паху. Снять с прута мужчину было невозможно. В больницу он попал только тогда, когда отпилили арматуру. Мужчину разрезали от ключицы до ног — штырь нельзя было вытащить, пострадавший мог от обильного кровотечения сразу умереть. Но после многочасовой операции всё закончилось удачно.
Третью премию краснодарские врачи получили в 2008 году. Бригада врачей под руководством кардиолога Кирилла Барбухатти вновь провела уникальную операцию: ушила разрезанную аорту, в которой от огнестрельного ранения зияла 5-сантиметровая дыра. Чтобы сделать это, нужно было полностью остановить кровоток. Донорская кровь в больнице вскоре закончилась, и тогда сам врач Кирилл Олегович отдал 800 граммов своей крови пациенту и спас ему жизнь.
Врач Кирилл Барбухатти провёл уникальную операцию — зашил аорту. Фото: Пресс-служба 1 краевой больницы
Краснодарская больница стала первым медучреждением в России, получившим сразу 4 премии «Призвание». Ежегодно в местный ожоговый центр поступает на лечение около 1200 тяжёлых больных, половина из них — дети и подростки.
Источник
Полина теперь не может ходить в детский сад и на тренировки
Фото: Федор СКВОРЦОВ
Раны на спине пятилетней Полины до сих пор не зажили. Они напоминают девочке и ее родителям о том страшном дне. Обычная плановая операция едва не закончилась смертью ребенка.
«В ожоговом центре нам сказали, что мы не первые, кто пострадал»
На операцию Полину отправили в конце июля. Девочке нужно было удалить воспаленный лимфоузел на шее. Лечение проводили в детской городской больнице № 3.
– Врачи сказали, что операция несложная и займет всего 20 минут, – говорит мама ребенка Татьяна Валентиновна. – Ее увезли на 7-й этаж в операционную, я ждала на пятом.
Но во время операции случилась трагедия. Искра от коагулятора (электрический аппарат, который используется для прижигания сосудов и остановки крови во время операции. – Прим. авт.) попала на салфетку, пропитанную спиртом.
Ребенок вмиг вспыхнул словно спичка.
– Крики дочки я слышала через два этажа, – плачет ее мама. – Началась суета, наверх побежала медсестра. Я не понимала, что происходит. Позже ко мне вышел врач и сказал, что во время операции Полина получила незначительные ожоги на спине. А потом на каталке привезли мою дочь. Ей было больно, она кричала и дергалась.
По словам мамы девочки, она спросила, почему Полину не отвозят в ожоговый центр. На что хирург ответил, что подобные ожоги лечат и в этом отделении. И нет надобности отвозить ребенка в специальный центр.
Полину вместе с мамой на две недели положили в палату. Девочку каждый день возили на перевязку. Мать туда не пускали, поэтому, насколько серьезны ожоги, она понять не могла. Всю серьезность ситуации Татьяна Валентиновна обнаружила лишь, когда их выписали.
– Дома, когда делала перевязку, увидела, что у Полины сильнейший ожог, – продолжает женщина. – Там было сплошное мясо, ожог был длиной 19 сантиметров – от плеча до плеча. Огонь обжег дочке и шею. Мы сразу поехали в ожоговый центр.
Увидев Полину, там удивились.
– А почему вы сразу к нам ее не привезли? – спросили врачи. – Мы бы за две недели вылечили ожоги.
На спине ребенка ожог длиной 19 сантиметров
Фото: Федор СКВОРЦОВ
– Два с половиной месяца мы лечили раны, хотя помощь можно было оказать сразу, – говорит Татьяна Валентиновна. – В центре нам сказали, что наш ребенок не первый, кто получил ожоги во время использования коагулятора.
«При виде огня Полина шарахается в сторону»
Девочка до сих пор лечится. Каждое прикосновение к спине вызывает у нее нестерпимую боль.
– Когда мы купали Полину, это превращалось в настоящий ад, – опустив глаза, грустным голосом говорит мама девочки. – После ванны кожа прилипала к футболке, и, когда мы ее снимали, приходилось ее отрывать!
Кроме ожогов девочка получила и психологическую травму.
– При виде огня мой ребенок шарахается в сторону, – продолжает ее мама.
В будущем девочке предстоят несколько пластических операций. Но сделать их можно будет только, когда ей исполнится 18 лет.
Сейчас из-за ожогов ребенок не может ходить в детский сад. До трагедии Полина занималась спортивной гимнастикой, но сейчас о тренировках пришлось забыть.
Родители написали заявление в прокуратуру. Была проведена проверка. В действиях врачей нашли нарушения.
– Только через три дня заведующий признал, что у ребенка значительные ожоги, – рассказала нам пресс-секретарь прокуратуры Омской области Татьяна Бородина. – Было назначено лечение, но оно оказалось некачественным, несвоевременным и было проведено не в полном объеме. По результатам проверки прокурор Советского округа внес главному врачу больницы представление с требованиями устранить нарушения законодательства.
Этой историей заинтересовался и следственный комитет. Сейчас решается вопрос о возбуждении уголовного дела. Следователи выясняют, кто виноват в трагедии. А тем временем родители ребенка готовят гражданский иск в суд.
– Передо мной даже не извинились! – негодует Татьяна Валентиновна. – Судьба ребенка их не интересует. На операции были четыре медика, и они все стояли и просто смотрели, как мой ребенок горит. Говорили, что растерялись. Такие люди не должны работать в больнице! Я хочу, чтобы им пожизненно запретили работать в системе здравоохранения!
Имя девочки изменено по просьбе родителей.
Источник
Лето – опасная пора для детей: именно в период летних каникул дети часто получают серьезные травмы, в том числе ожоговые. Вопреки распространенному мнению, ожог может быть достаточно тяжелой травмой, которую не стоит лечить в домашних условиях, об этом рассказывает доктор медицинских наук, профессор, врач-детский хирург, заведующая ожоговым отделением №2 и Ожоговым центром ДГКБ №9 им. Г.Н. Сперанского Людмила Иасоновна Будкевич.
Какие бывают ожоги?
По данным ВОЗ, среди всех видов травм ожоги занимают третье место, причем на долю детей приходится три четверти всех случаев ожоговой травмы. 85% детей, получающих ожоги, младше 5 лет. По статистике, в Москве каждый третий из больных, получающих ожоги – это ребенок. В основном дети получают термические ожоги, чаще всего – горячей жидкостью (необязательно, чтобы на кожу ребенка попал кипяток: ожог происходит и при более низких температурах). Что касается химических ожогов (кислотами или щелочами), то они происходят несколько реже и чаще всего связаны с неосторожным обращением с бытовой химией (средства от накипи, для чистки кафеля и т.п.). примерно 4% ожогов, которые получают дети – электротравмы. Удар током дети получают дома, или заходя в открытые трансформационные будки, или бегают по крышам вагонов электричек (так называемые зацеперы).
Почему любой ожог лучше лечить под присмотром врача?
Ожог – весьма специфическая травма, которая не сводится к нарушению кожного покрова. При неумелом лечении она может иметь серьезные последствия.
Контрактуры и рубцы. Даже если ожоги лечат специалисты, на месте глубоких поражений кожи могут оставаться деформации, контрактуры (ограничения подвижности конечностей, суставов), формируются рубцы, которые нарушают контуры тела. При неумелом лечении ожогов эти последствия будут более обширны и в дальнейшем будут снижать качество жизни ребенка.
В детском ожоговом центре при ДГКБ №9 используются современные технологии, профилактирующие образование грубых рубцов на месте ожога.
Риск инфекции. Ожоговая рана является благоприятной средой для развития различных инфекций; при этом каждая инфекция усложняет и продлевает срок заживления, а в некоторых случаях создает угрозу для жизни.
Глубокие последствия ожогов. Наша кожа выполняет массу функций, в первую очередь – защитную. Она предохраняет организм ребенка от воздействия внешней среды, от инфекций, поддерживает температурный режим тела, водный баланс, влияет на обменные процессы в организме. При ожоговой травме неизбежно повреждение кожи, из-за чего нарушается работа многих органов и систем организма. Только квалифицированный врач может просчитать все возможные последствия ожоговой травмы.
Реабилитация. После ожога ребенку необходимо вернуться к нормальной жизни: вновь начать активно двигаться, общаться, если были обожжены руки – снова начать ими пользоваться, если пострадало лицо – преодолеть психологический барьер, чтобы изменения на коже его меньше стесняли.
Где в Москве лечат детей с ожогами?
Единственный в Москве детский ожоговый центр действует на базе детской городской клинической больнице №9 им. Сперанского. Он имеет длинную историю: больница специализируется на лечении ожогов с 1968 года. В 1990 году на базе больницы был открыт Всесоюзный детский Ожоговый центр. Это уникальное место, где применяются новейшие технологии заживления тканей, проводятся сложные хирургические операции по восстановлению кожного покрова, а также пластические операции, позволяющие уменьшить рубцы и контрактуры.
Ожоговый центр работает круглосуточно: вы можете приехать туда самостоятельно или вызвать скорую помощь. Врач в приемном покое оценит состояние пациента, определит глубину ожога и примет решение о том, показано ли ребенку лечь в стационар для лечения, или ему можно лечиться на дому.
Адрес Центра: Москва, Шмитовский проезд, д.29
В каких ситуациях нужно срочно везти ребенка в больницу?
· Ожог локализован в шокогенных зонах (лицо, шея, пах, промежность, кисти, стопы);
· Ребенок получил электротравму (удар током в бытовых условиях).
· Площадь повреждения тканей составляет более 10% поверхности тела. Вспомним «правило ладони»: площадь ладони человека составляет 1% поверхности его тела. Если ожог по площади сопоставим с площадью десяти ладоней ребенка (то есть, составляет 10% поверхности), необходимо срочно обратиться к врачу. Если речь идет о детях до 1 года, то опасным считается ожог с площадью повреждения 3% и более.
· Ожог не очень велик по площади, но выглядит достаточно глубоким. Лечить глубокие ожоги в домашних условиях опасно еще и потому, что неумелое обращение с раной может привести к неправильному заживлению; на месте ожога могут появиться рубцы, которые будут причинять больному дискомфорт.
· Ребенку менее 1 года (у таких малышей выше риск болевого шока, поэтому нужно показаться специалисту, даже если ожог кажется неопасным).
· У ребенка есть признаки термоингаляционного поражения, то есть он обжег внутренние слизистые во время дыхания. Косвенные признаки такого поражения – ожог на лице, вокруг губ, следы воспламенения бровей, ресниц, обожженная слизистая носа. С такими повреждениями нужно в срочном порядке обратиться к врачу, даже если ребенок прекрасно себя чувствует: через сутки после получения ожога слизистой есть риск развития отека и, как следствие, асфиксии.
Почему лучше всего вызвать скорую помощь?
1. Только квалифицированный врач может оценить глубину ожоговой раны. Те признаки, которые обывателю покажутся несерьезными, для врача будут сигналом для решительных действий.
2. Грамотное обезболивание. Для ребенка с ожогом главная опасность – болевой шок. Независимо от того, как и чем он обжегся – открытым пламенем, горячей жидкостью, кислотой или щелочью – ребенок испытывает сильную боль. Необходимо как можно скорее провести обезболивание, причем средства из дежурной аптечки могут оказаться малоэффективны и даже опасны. Современные нормы позволяют применять как наркотические, так и ненаркотические обезболивающие препараты при лечении детей с ожогами.
3. Эвакуация. Пациента нужно как можно быстрее привезти в больницу, при этом организовать перевозку так, чтобы максимально обезопасить рану от инфекции (ведь при ожоге ребенок теряет кожу, свою естественную защиту) и не причинить ребенку лишнюю боль. С этим тоже лучше всего справятся специалисты.
Как лечить последствия ожога?
Восстановление кожного покрова – основная задача при лечении ожогов, однако уже на самом первом этапе возможно проводить мероприятия, профилактирующие образование грубых рубцов и контрактур. Когда жизни и здоровью ребенка уже ничего не угрожает, приходит пора задуматься о ликвидации последствий ожога – в том числе хирургическом лечении возникших рубцов.
Если пациент лечился вне ожогового центра и ему также требуется помощь врачей-хирургов, реабилитологов, ему стоит обратиться за консультацией в детский ожоговый центр — https://navigator.mosgorzdrav.ru/columns/terapiya/ozhogi_u_detey_pravila_povedeniya_dlya_otvetstvennykh_roditeley.
Источник