Пожар в хромой лошади ожоги
В час ночи 5 декабря 2009 года в ночном клубе «Хромая лошадь» в центре Перми произошел пожар. Источником огня был фейерверк, который устроили прямо в зале клуба. Из-за пиротехники загорелись пластиковые и пенопластовые элементы декора — помещение без окон заполнил токсичный дым. Отравление им стало причиной большинства смертей посетителей клуба: всего погибли 156 человек, еще несколько десятков пострадали. Пожар в «Хромой лошади остается одной из самых серьезных трагедий такого рода в истории России. Близкие погибших и те, кому удалось выжить, рассказали «Медузе», как прожили последние десять лет.
Борис Гуляев
82 года, пенсионер, преподаватель строительного колледжа. Потерял на пожаре сына Андрея Гуляева
По-прежнему мы горюем. Чувствуем одиночество, досаду, горечь и неудовлетворенность работой следователя, прокурора, . Такое вот разочарование. Я надеялся, что судебный процесс восстановит справедливость, посетил практически все заседания, все записывал… Но ребят не вернем. У нас единственный сын погиб, я видел останки — какой был, такой и остался, не обгорел.
Мы потеряли надежду, опору, любимого сына. И досадно, что виновники . Был бы моложе, может, пошел бы, по башке надавал. Возможно, получил бы [в ответ] еще больше. Но это — реакция мужчины: надо сопротивляться, что-то делать. Я не делал, хотя чувства такие испытывал. Мы с женой [после пожара] месяц провели в больнице под надзором психиатров, нас кололи, успокаивали. Было тяжело.
Одни, никого у нас больше нет. Все время такое чувство, что сын присутствует, вот эта его улыбка, движения. Во сне постоянно вижу, как будто живой, я с ним разговариваю. Ничего не забылось. И каждый раз, когда приходит декабрь, становится совсем тяжело. Портрет стоит возле кровати, каждое утро и вечер я с ним разговариваю. Вот, говорю [ему], на даче жил.
А другие семейные фотографии, видео смотреть больно. Как только возьмешь альбом, где он маленький, или последние фотографии — смотреть не хочется. Пленки, диски достал, а смотреть не могу. Не с кем, некому сказать: «Смотри, какие мы были».
Тамара Оборина
62 года, пенсионерка. Мама Ирины Банниковой — женщины, которая выжила в пожаре, но получила серьезное поражение мозга
Десять лет прошло, я уже смирилась: ну что есть, то есть. Помогают нам — если попрошусь в реабилитационный центр, то уже знают, что отказывать бесполезно, я сразу кипиш поднимаю. С боем все пробиваю. Краевая больница отказывается нас брать, говорят, сделали, что могли, теперь дело за реабилитацией. Иринке надо делать УЗИ, посмотреть внутренности — плачет у меня ребенок, что-то все равно внутри болит.
Подходит очередная годовщина, о нас вспоминают. Журналисты начинают звонить, расспрашивать, опять все повторяется. Не хочу ничего вспоминать, опять слезы будут и переживания. Но если журналисты выпускают статью, передачу, то вспоминают [о нас] и врачи — больше внимания по лечебной части у нас в декабре. А так раньше даже не вспоминали — я с боем выбивала лекарства. Сейчас уже не волнуюсь об этом, помогают соцработники. Единственное, прошу санаторно-курортное лечение. Нам отказывают — нет доступной среды для колясочников. Я сама сдаю уже конкретно: 10 лет ее [дочь] на руках ношу — за эти годы ни разу не удалось отдохнуть.
В первые годы я ревела-ревела. Летом 2010 года мы уехали на дачу, я уходила далеко от дома и выла громко-громко. Соседи до сих пор об этом помнят. Это было чувство беспомощности. Ирине было больно первый год, она кричала беспрестанно день и ночь. И я не могла ей помочь, было отчаяние.
Мы общаемся с родителями погибших детей. Они до сих пор плачут. Они болеют, умирают. Шестерых родителей уже похоронили, лежат рядом с детьми. Десять лет никто не может успокоиться. Корреспонденты уж такие бесцеремонные. Звонят одной маме, говорят: «Нам надо, чтобы вы приехали на кладбище, на съемку».
Посторонние люди подарили Ирине [инвалидное] кресло, кровать, тренажер. Доставили до дома. А есть такие, которые не раз уже говорили: «Только и знаете, что деньги с людей собираете». Лично говорили, и в комментариях [в соцсетях] писали. Я прошу журналистов не писать счет, не говорить, что мы нуждаемся.
я впервые посмотрела в прошлом году. Смотрела вечером, чтобы никто не слышал и не видел, всех уложила спать. У меня текли слезы, это было неописуемо. Иринка почувствовала, плакала вместе со мной.
Ляля Кариева
42 года, главный бухгалтер в робототехнической компании. На пожаре погибли ее молодой человек по имени Евгений и три подруги. Она сама получила ожоги 25% тела
Я испытала сильный страх, когда лежала в коме: кошмары, ужасные видения. Периодически приходила в себя, понимала, что в больнице, и боялась, что сойду с ума. Такое ощущение было, что мозг взрывается.
Потом было чувство вины перед подругами и другом [с которыми вместе были в клубе 4-5 декабря]. Благодаря Жене я выжила, если бы он не пришел, я была бы рядом с девчонками. Мы были у барной стойки, а когда ведущий сказал: «Господа, мы горим. Все на выход», — я тупила. Женька схватил меня за руку и потащил к выходу. Все быстро получилось. У выхода была сильная давка, кто-то упал. Женя тащил меня за руку. Я почувствовала, что у меня загорелись волосы и левая рука. Огня я не видела, но чувствовала сильный жар.
Как ни странно, не испытывала гнев или ненависть. Даже думала, почему у меня нет такого. Но, видимо, все внимание было направлено на то, чтобы восстановиться, справиться с депрессией. Мысли отомстить у меня не было. Гневу места не осталось, я была полностью поглощена собой. К тому же, еще два года оставались физические боли.
После больницы я наблюдалась у врачей, нас отправляли к психотерапевту. Он поспрашивал меня, в итоге ничего не выписал, сказал, что все в порядке. Пострадавшим выписывали антидепрессанты. Мама покупала мне в аптеке пустырник, валерьянку.
Моя начальница заставила выйти на работу уже в июне 2010 года. Это меня отвлекло от мрачных мыслей. Выглядела я не очень хорошо, с обритой головой. Руки приходилось разрабатывать с помощью тренажера. Самостоятельно не одевалась и ложку не держала. Но коллеги меня поддерживали. Немного легче стало, когда познакомилась с другими пострадавшими, мы выезжали вместе в санатории. Там были такие, у которых намного сложнее ситуация.
Старалась не читать отзывы под статьями о «Хромой лошади». Были негативные комментарии: «Собрал Господь всех грешников в одном месте и сжег». Первый порыв — хотелось ответить, возразить. Потом, думаю, невозможно всех переубедить.
Первое время вроде все хорошо, главное, жива осталась, но так тяжело было, что даже вырвалось: «Лучше бы умерла!» Это секундная слабость. Когда прошли физические боли, я начала радоваться жизни. Я смирилась. Люблю себя такой, какая есть, но хотелось, чтобы этого не было в моей жизни. Я не мучаю себя, но и не забываю ни о чем.
Максим Шихов
31 год, графический дизайнер. 4 декабря 2009 года выступал в «Хромой лошади» в составе танцевальной шоу-группы. Когда начался пожар, был в гримерке и вышел через служебный вход, где не было давки
Заходит в раздевалку девочка, тоже одна из танцовщиц: «Горим! Пожар!» Мы: «Ну окей». И дальше переодеваемся. А потом из вентиляции как хлынул дым. Похватали все, что можно было, кого можно было, и друг за другом вышли. Дымом затянуло буквально за две секунды, ничего не видно. Друг за друга держались и по стеночке на выход.
Переодеться не успели, так и были в сценическом. Костюмы потом выбросили, они все были закопченные. Жители дома [на первом этаже которого располагался ночной клуб] дали одеяла тем, кто нуждался.
Пришел домой, полночи отмывал сажу с волос, а утром сажу из легких отхаркивал. Мама позвонила в скорую. У меня взяли анализы, поставили капельницу, сделали снимок легких, и вечером эмчээсовским самолетом отправили в Челябинск. В Челябинске сказали, что ничего страшного, полежишь немного и езжай домой. Я лежал пять дней.
Я [в ночь пожара] пошел смотреть, что там у главного входа происходит. Обхожу [здание], вижу приятеля из [танцевальной] команды, который пошел помогать докторам. Врач говорит: «Вот эту девушку держи». Он держит, чтобы она дышала. Потом к нему доктор подходит, говорит: «Ну все, можешь больше не держать».
Ирина Жукова
35 лет, бухгалтер, с этого года в декретном отпуске с сыном Иваном. В «Хромой лошади» получила ожоги 40% тела
Я кардинально поменяла жизнь. Поменяла работу, вышла замуж, родила. Я и до этого хотела семью, но после «Хромой лошади» сказала маме, что мне обязательно надо родить. Не знаешь же, что может случиться.
Первые годы после пожара мы с другими пострадавшими больше лечились, ходили по больницам, на процедуры, первый год я не работала. Нам предлагали психологическую помощь, но мы почему-то отказывались — нам казалось, что сами справимся, сильные. А сейчас думаю, что зря не ходила к психологам, самостоятельно было тяжело переживать.
Первое время испытывала страх темноты, в больнице с девочками не закрывали дверь, чтобы в палату попадал свет. И сейчас возникает тревожность, если нет света, или заходишь в замкнутое подвальное помещение без окон. Смотрю, куда бежать.
[Во время пожара] у выхода образовалась толпа — все выходили спокойно, но когда черный дым заполнил фойе, началась паника. Вырубился свет и я потеряла ориентир — куда выходить, где дверь. Кто-то из мужчин крикнул: «Все на пол!» Я легла, лежала, пока не приехали спасатели. В темноте разговаривала с подругой, пока та не перестала мне отвечать. Потом увидела белый свет. Как я поняла, приехали спасатели и включили прожекторы. Я поползла на свет. Переползала через неподвижных людей. Выбралась в шоке и села на землю. Потом приехала скорая помощь, поставили уколы. Видимо, оборудованных машин было мало, тех, кто может самостоятельно передвигаться попросили пересесть в «буханку».
Я много думала о подругах, которых потеряла и переживала за девчонок, которые сильно пострадали. Было чувство вины, было тяжело общаться с мамой подруги. Я выжила, а ее дочка нет.
Мне кажется, что рана на всю жизнь будет. Когда вспоминаешь, заново накрывает. О каких-то вещах говоришь уже спокойнее, забываешься. А бывает, посторонние люди бестактно спрашивают: «А правда, что вы были в «Хромой лошади»?» И все воспоминания по кругу.
Андрей Дербенев, Пермь
Источник
Через 9 дней после ЧП пермяки пришли почтить память погибших
Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ
Пожар в ночном клубе «Хромая лошадь» стал самым крупным в истории России по числу жертв. В ночь на 5 декабря заведение отмечало свое восьмилетие, на вечеринку пришло более 350 гостей. В полночь запустили фейерверк, горящая искра попала в потолок, а там – пластик, пыль и декор из соломы.
Огонь и едкий дым распространились по залу мгновенно. Погас свет, началась паника. Люди рвались к выходу, но выскочить из огненной ловушки было почти нереально – окна заколочены, запасной выход завален хламом, а дверь из зала открывалась только наполовину.
Погибли 156 человек! Более ста получили тяжелые травмы и ожоги, многие навсегда остались инвалидами.
На скамье подсудимых оказались девять человек – это менеджеры клуба, пиротехники, пожарные инспекторы. На всех они получили больше 45 лет в колонии.
Единственный, кого не посадили, – это бывший глава Госпожнадзора Пермского края Владимир Мухутдинов, ему назначили штраф в 70 тысяч рублей.
Первыми вышли из колонии его подчиненные – пожарные инспекторы, за ними – пиротехники и исполнительный директор «Лошади» Светлана Ефремова. Все они попали под амнистию – в связи с 20-летнием принятия Конституции РФ и в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне.
«От звонка до звонка» отсидели коммерческий директор клуба Константин Мрыхин и арт-директор Олег Феткулов – 6 с половиной и 6 лет соответственно.
Самый большой срок – почти 10 лет – получил совладелец клуба Анатолий Зак. Хозяина клуба год назад.
Лысый мужчина пытался сбить пламя стулом
В ночь пожара в клубе работало пять видеокамер, которые запечатлели последние секунды «Хромой лошади».
Вот, что засняла камера в зале, установленная напротив сцены:
3 минуты 38 секунд. Артисты заканчивают свое выступление. По залу распространяется легкий прозрачный дым. Люди думают, что это спецэффекты и не обращают никакого внимания.
5 минут. От столика встает какая-то девушка, идет к сцене.
6 минут 45 секунд. Люди смотрят вверх, некоторые отскакивают назад.
6 минут 56 секунд. На потолке разгорается пламя, из-за столика вскакивают две пары и бегут к выходу. Одновременно с ними официантка тоже резко разворачивается и бежит назад.
7 минут. Бритый наголо мужчина в сером свитере хватает стул и пытается им сбить огонь на сцене.
7 минут 23 секунды. В зале гаснет свет.
7 минут 29 секунд. Людей в помещении уже не видно.
7 минут 38 секунд. Запись обрывается.
Три минуты на спасение
О том, что происходило дальше, можно судить по записи, которую сделал приглашенный на вечернику оператор:
Первые полчаса записи – это встреча гостей у входа.
26 минут. На сцене выступают танцоры
27 минут 20 секунд. Приводят в действие пиротехнические установки, на сцену выходит конферансье.
28 минут 30 секунд. Ведущий приглашает двух девушек, у которых сегодня тоже День рождения, потом еще двух. Пока слышатся поздравления, объектив камеры наезжает на потолок – справа уже видно возгорание.
30 минут 43 секунды. Люди бегут в сторону выхода, правая створка двери закрыта. Какой-то мужчина в черной рубашке пытается ее открыть, но его оттесняют.
31 минута 25 секунд. В зале гаснет свет.
31 минута 40 секунд. Оператор выходит на улицу и продолжает снимать выбегающих из помещения людей.
32 минуты 24 секунды. Приехала первая пожарная машина. Следующие семь минут продолжается настоящий хаос – раненые люди, крики о помощи.
39.20 – конец жуткой вечеринки.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Пострадавшую в «Хромой лошади» в больнице бреют наголо, потому что некому купить ей шампунь
Ирину Пекарскую никто не навещает. Сейчас ей очень нужны средства гигиены и мази от пролежней (подробнее)
Мать пострадавшей в «Хромой лошади»: «Ира оставила ради мужа работу и учебу, а он бросил ее и детей»
«Комсомолка» пыталась выяснить, почему Ирина Пекарская осталась в больнице совсем одна и кто тратил ее пенсию по инвалидности (подробнее)
«Кресло сломалось, и я ношу Ирину на руках»
Мама пострадавшей в «Хромой лошади» бармена заново учит дочь разговаривать (подробности…)
«Я спросил у мамы, почему она такая тоненькая». Дети Ирины Пекарской в первый раз поздравили ее с днем рождения
Пострадавшей в «Хромой лошади» исполнился 31 год, девять из которых – она прикована к постели (подробности…)
Коммерческий директор сгоревшего клуба «Хромая лошадь» вышел на свободу, не выплатив пострадавшим ни копейки
Напомним, в ночь трагедии, 5 декабря 2009 года, бизнесмен приехал в клуб со своей женой Александрой. Девушка получила сильный ожоги, а ее муж вышел из горящего помещения невредимым и подался в бега, позже его поймали в Испании (подробнее)
Вместо денежных компенсаций потерпевшим «Хромой лошади» предложили шторы, ковры и цветочные горшки
– Меня очень возмутило письмо, которое на днях пришло от судебных приставов, – говорит одна из потерпевших «Хромой лошади», которая потеряла на пожаре дочь. – Его суть в том, что нам предложили вместе денежной компенсации морального вреда взять личные вещи виновников – шторы, ковры, картины и прочее (подробнее)
9 лет со дня трагедии в «Хромой лошади»: виновники вышли на свободу, не выплатив ни копейки, а пострадавшие так и не смогли вернуться к нормальной жизни
Совладелец клуба Анатолий Зак и вовсе улетел в Израиль (подробности…)
Источник
Из сгоревшего ресторана “Хромая лошадь”, расположенного в самом центре Перми, в 200 метрах от краевой администрации, у посетителей практически не было шансов спастись.
В ночь с пятницы на субботу пермский клуб “Хромая лошадь” приглашал своих постоянных гостей приходить в костюме новорожденных, с колпачками, сосками и дудочками – до полуночи ряженым “младенцам” обещали свободный вход. “Хромая лошадь” – один из популярнейших ресторанов в самом центре Перми – праздновал свой восьмой день рождения. По этому случаю в клубе собралась многочисленная публика – в рассчитанном на 250 мест ресторане, общей площадью 500 квадратных метров, могли разместиться до 400 человек.
Во втором часу ночи 4 декабря на телефон пожарной связи поступило сообщение о том, что в клубе “Хромая лошадь” произошел “хлопок, есть пострадавшие”. Огнеборцы прибыли к горевшему ресторану в считанные минуты – пожарная часть, по счастливой случайности, находится в 100 метрах от “…лошади”. Прибыли и обнаружили “незначительное горение и сильное задымление”. Однако, первые данные о погибших и пострадавших ошеломительные: прибывшие на место трагедии сотрудники МЧС извлекли из сгоревшего ресторана тела 94 погибших человек. Все свободные в городе кареты скорой помощи – 35 машин – едва успевали развозить пострадавших по близлежащим больницам. Около 140 раненых разместили в восьми пермских больницах и медсанчастях, расположенных во всех районах города. Самых тяжелых больных – около 30 человек – сразу доставили в ожоговый центр закамского района Перми.
– К нам начали доставлять пострадавших во втором часу ночи, – говорит Владимир Грязнов, главный врач пермской городской клинической больницы №2. – Поступило семь человек, в очень тяжелом состоянии: ожоги второй и третьей степени, с поражением 95 процентов кожных покровов, с ожогами дыхательных путей. Сейчас пятеро пострадавших находятся в реанимации, на искусственной вентиляции легких. Мы делаем все возможное, чтобы спасти их жизни, но делать прогнозы – выживут эти люди или нет – невозможно. От врачей в этом случае уже немногое зависит.
На бумажном листке, который главный врач нервно теребит в руках, только что отпечатаны отделения, в которых разместили пострадавших, их имена, фамилии и возраст: 39 – 40 лет. Реанимация, реанимация, реанимация…
Ночью в штабе местного управления МЧС России постоянно – каждые десять-тридцать минут – уточнялась страшная статистика жертв пожара. Через час после трагедии к 94 погибшим прибавились четверо умерших в реанимациях пермских больниц, еще через час – погибших было 112 человек.
К оцепленному помещению ресторана “Хромая лошадь” после пожара пришли и приехали родственники и знакомые людей, которые могли в тот вечер находиться в клубе. Люди пытались дозвониться до родных по сотовым телефонам – чаще всего телефоны абонентов молчали. Люди начинали паниковать от полной неизвестности за судьбу своих близких.
– Мне позвонила жена, я был ночью на работе, – рассказывает Дмитрий. – В доме, к которому пристроен клуб, живет мой отец. Я помчался к нему, узнать, как он. К счастью, с отцом все оказалось в порядке – жилой дом не пострадал, даже окна не выбиты. Но страху мы натерпелись: знакомый, который работает охранником в развлекательном центре в соседнем от “…лошади” квартале видел, как из клуба выбегали горящие люди и в состоянии шока пробегали весь этот квартал…
Милицейский кордон, стоявший в оцеплении у “Хромой лошади”, не пропускал пытавшихся прорваться внутрь здания обезумевших людей. Толпу пытались настроить на конструктивный лад.
– Не стойте здесь, идите сдавать кровь – штаб уже развернут, медики уже работают, – убеждали сотрудники МЧС Пермского края. – В выходные дни, при таком количестве жертв, в Перми точно остро будет не хватать препаратов крови.
Зеваки, пришедшие к “Хромой лошади” с бутылочкой пива, с горечью рассказывали, что их выгнали из соседних клубов: все рестораны неподалеку от “…лошади” закрылись той же ночью в “знак траура”.
Свидетели, оказавшиеся у ресторана, стали восстанавливать первые минуты трагедии.
– Нам позвонили знакомые около двух часов ночи: “Вы не в “…лошади”?!”, – рассказывают Игорь, его жена Марина и подруга Юлия. – Мы с другом по чистой случайности не оказались в баре – нас жены со скандалом уговорили не ездить туда тем вечером. А вообще мы две недели назад отмечали в “Хромой лошади” день рожденья, на следующей неделе собирались там же отмечать именины. Клуб этот очень нравился из-за своей специфики – здесь собирались взрослые люди, около 30 лет, в “…лошади” не было подростков и случайной публики.
Когда мы узнали о пожаре в этом клубе – поехали сразу на место – и мы ехали в потоке машин скорой помощи.
Свидетелей первых минут трагедии в ресторане “Хромая лошадь” оказалось очень мало. Специалисты МЧС выносили на носилках жертв через запасной выход ресторана – со стороны жилого дома, к которому он примыкает. И складывали тела погибших прямо в сквере, рядом с центральным входом клуба – их было очень много, все было в крови. Люди, которые вместе с нами приехали к клубу, стояли и плакали навзрыд.
– Бригады хирургов, которых вызвали к ресторану, – рассказывают другие свидетели, – приехали и несколько недоуменно ходили по скверу, усеянному телами. Они не могли понять, чем же они уже могут помочь…
В оперативном штабе МЧС через полтора часа после трагедии стали появляться первые данные о пострадавших и адреса клиник, куда они могли быть доставлены. Но пока не появились точные данные о всех жертвах пожара, родственникам пострадавших приходилось объезжать больницы и медсанчасти в поисках своих родных. Списки раненых, привезенных из пресловутого ресторана, некоторые больницы оперативно вывешивали на своих входных дверях. Медсестры вручную дописывали на только что отпечатанных листках имена, фамилии вновь прибывших пострадавших. И, вероятно, вычеркивали из списка живых тех, кто уже умер в реанимации.
Корреспондентам “РГ” удалось поговорить с пострадавшими в больницах Перми. Как оказалось, больше всего шансов выжить в этом страшном пожаре в ресторане было у сотрудников клуба. На вопрос журналиста: “Могли ли спастись посетители?” – они отвечали: “Конечно, нет!”.
Одна из пострадавших в пожаре, молодая девушка по фамилии Селезнева, самостоятельно пришла в больницу спустя несколько часов после трагедии, с ожогом первой степени.
– Я работаю в “Хромой лошади”, я аниматор, – рассказала девушка. – В час ночи только-только началось развлекательное шоу – я успела станцевать первый танец. По традиции этого заведения здесь поздравляют тех гостей, у кого в день вечеринки – день рождения. Им дарят шампанское. И вот их стали вызывать: “Именинники – на сцену!”. Я поставила им на столик бокалы и стала наливать шампанское. В это момент, слева от сцены, под потолок взлетел фейерверк. Потолок сразу загорелся, вспыхнул моментально – он же весь деревянный, отделан хворостом! Потом сразу загорелась проводка, погас свет, пополз дым. Я побежала в подсобку, в гримерную, бежала вот так, – девушка сгибается пополам и закрывает лицо руками. – Я уже сквозь огонь бежала! Тут стал падать потолок – прямо на голову, у меня волосы едва не опалило, – девушка-аниматор наклоняет голову, демонстрирует сильно взлохмаченную прическу. – В общем, меня спасло только то, что я знала, где в клубе находится запасной выход. Понятно, о том, что он находится на втором этаже, в закутке, за кухней – знали только сотрудники. Света не было, я задыхалась, добиралась до этой двери на ощупь… Когда я выходила из клуба, там уже МЧСники выносили тела. Паника была страшная – для 300 человек посетителей были только одни узкие двери, там была страшная давка…
У девушка-аниматора оказалось сильно обожженным плечо. Она уходит из больницы сама, в сопровождении своей сестры, накинув пуховик на вспухшее от толстой повязки плечо.
Никто из выживших при пожаре в “Хромой лошади” не упомянул о сработавшей пожарной сигнализации – ее попросту не оказалось.
-Там же все деревянное, горит как факел – это я теперь точно знаю, – говорит Селезнева. – А есть ли там система пожаротушения – об этом ничего не известно.
Источник