Книга ожог читать онлайн майя бэнкс читать

Майя Бэнкс

Ожог

© И. Иванов, перевод, 2014

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014

Издательство АЗБУКА®

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)

* * *

Моей «семье». Нас не связывают узы родства, и все равно они – моя семья

Глава 1

Эш Макинтайр стоял на бетонной дорожке парка Брайент. Засунув руки в карманы слаксов, он дышал весенним воздухом. Правда, ветер еще оставался холодным и даже кусачим, но весна неотвратимо теснила зиму. В парке было людно. Кто сидел на скамейках, кто – за столиками. Люди пили кофе, колдовали над ноутбуками или слушали музыку на айподе.

День выдался превосходный. Нельзя сказать, чтобы Эш позволял себе частые прогулки. Он редко бывал в парках, особенно в разгар рабочего дня. В такие часы Эш почти не вставал с кресла у себя в кабинете, ведя телефонные переговоры, набирая тексты электронных писем или планируя очередные деловые поездки. Он был из тех, кому некогда обращать внимание на красоты окружающего мира. Но сегодня его буквально вынесло из кабинета. Словно школяр, сбегающий с уроков, он покинул офис и пошел куда глаза глядят. Эш вообще не думал, что окажется здесь, в небольшом парке, со всех сторон зажатом небоскребами.

До свадьбы Миа и Гейба оставались считаные дни. Его лучший друг и деловой партнер с головой ушел в свадебные приготовления. Гейб делал все мыслимое и немыслимое, только бы подарить Миа свадьбу ее мечты. А Джейс? Второй его лучший друг и тоже деловой партнер был по уши влюблен в свою невесту Бетани и после работы, естественно, спешил к ней. Иными словами, двум лучшим друзьям Эша теперь стало не до него.

Времена, когда они втроем могли после работы куда-нибудь закатиться, остались в прошлом. Теперь Эш видел друзей только в рабочее время, а если они куда-то и ехали втроем, то опять-таки по делу. Нет, их многолетняя дружба вовсе не дала трещину. Гейб и Джейс постоянно твердили Эшу, что его место в изменившейся жизни остается прежним. Слова словами, однако Эш чувствовал: это не так. Он искренне радовался за друзей и все же никак не мог привыкнуть к изменившимся обстоятельствам. Слишком много перемен произошло за эти восемь месяцев в жизни их крепкой мужской троицы.

Но в жизни самого Эша почти ничего не изменилось. Он искренне радовался за друзей. Они были счастливы, что делало счастливым и его. Отчасти. За все годы их дружбы он впервые оказался в роли внешнего наблюдателя.

Как-то Эш заикнулся об этом. Гейб и Джейс даже рассердились. Заявили, что были и остаются его семьей, только в расширенном составе. Его крепкой, надежной семьей, не идущей ни в какое сравнение с «сообществом свихнутых», как они называли родительскую семью Эша и его родственников. Ну, с «сообществом» все было понятно. Эш и сам любыми способами уклонялся от контактов с ними. А вот с теми, кого он привык считать семьей… Эша не покидало ощущение, что он оказался на периферии. Гейб, Миа, Джейс и Бетани горячо это отрицали. В особенности Гейб и Джейс. Они стали для Эша настоящими братьями. Узы, связывавшие их, были гораздо прочнее кровных и казались нерушимыми… Можно сколько угодно отрицать перемены, только от этого ему не легче. Хорошо, можно не называть это периферией, а придумать более щадящее слово. Но факт все равно останется фактом: друзья Эша находились теперь в том состоянии, где третий лишний.

Долгие годы девизом их мужской троицы были слова: «Играй по-крупному и живи свободно». Свободно, поскольку постоянные отношения всегда меняют мужчину, меняют его приоритеты. Эш это прекрасно понимал. Более того, равнодушие Гейба и Джейса к своим любимым женщинам вызвало бы у него не радость, а недовольство. Вот только моральные принципы не всегда согласуются с эмоциями. Эш не достиг таких высот альтруизма, чтобы радоваться, когда твоим друзьям хорошо и без тебя.

Тяжелее всего было то, что до появления Бетани Джейс и Эш предпочитали секс втроем. Одна женщина на двоих. Так было почти всегда, и каким бы идиотизмом это ни казалось, Эш не представлял себе иных отношений с женщиной.

Раздражение не проходило. Самое паршивое было то, что Эш не знал, чего он сейчас хочет. Он вовсе не хотел оказаться на месте Гейба или Джейса… или хотел, но отказывался признаваться даже самому себе. Он не понимал, чтo с ним, и это ему очень не нравилось.

Эш всегда отличался целеустремленностью и точно знал, чего хочет. Деньги и влияние позволяли исполнить любое его желание. В окружающем мире было более чем достаточно женщин, которые бы с радостью исполнили все его просьбы, приказы и прихоти. Вот только какие? Если бы он знал!

Его взгляд блуждал по парку, натыкаясь на детские коляски, которые везли матери и няньки. Эш попробовал вообразить собственных детей и невольно вздрогнул. Ему было почти тридцать девять. В таком возрасте большинство мужчин, успев нагуляться, имеют семью и потомство. Но Эш пятнадцать лет ухлопал на то, чтобы достичь успеха и занять прочное место в деловом мире. И всего этого он добился без родительских денег, их связей, а главное – без их помощи.

Возможно, потому родители и остальная родня так сильно его ненавидели. Он довольно рано вышел из-под их влияния и велел им не соваться в его жизнь. Пойди он традиционным путем, опираясь на помощь, он бы тоже чего-то достиг, но достижения были бы куда скромнее. А так… Достижения Эша и были величайшим грехом в глазах его родни. По богатству и влиянию Эш перещеголял деда. Именно деда, а не отца. Отец умел лишь тратить. Пожалуй, только деда Эш и любил. Дед всегда был трудягой и всего добивался своими руками и головой. Вот только почему он терпел праздность сына, невестки и внуков? Эш был еще мальчишкой, когда дед продал свой успешный бизнес. С тех пор вся орава родственников Эша исправно транжирила дедовские деньги. Работать там не умели и не хотели.

Вспомнив о родне, Эш снова поморщился и тряхнул головой, прогоняя мысли. Жирные пиявки – вот они кто. Не нужны ему такие родственники. Особенно сейчас, когда они были бы не прочь присосаться и к его деньгам. А вот этого никогда не будет, и пусть родня считает его чудовищем.

Бесцельное стояние посреди людного парка начало раздражать Эша. Хватит этой идиотской рефлексии. Так недолго и к психиатру загреметь. Но у Эша была другая психотерапия – работа. Лучшее лекарство, вышибающее из мозгов все лишние мысли. Работа. Единственное в его жизни, что не претерпело перемен. «ХКМ – курорты и отели» – детище, которое они втроем выпестовали и поставили на крепкие ноги. Нужно еще раз проверить, на какой стадии находится каждый из проектов. К счастью, им удалось найти новых инвесторов для строительства парижского отеля. А то ведь в конце прошлого года, когда ушли прежние инвесторы, проект был на грани срыва. Сейчас все шло как нельзя лучше. Вот только у его друзей работа перестала занимать главное место. Придется основную тяжесть взять на себя. У него одного нет никаких «отвлекающих моментов», значит он должен подставить свое дружеское плечо Гейбу и Джейсу. Если они открыли для себя жизнь вне работы, пусть сполна наслаждаются ею.

Эш повернулся и зашагал в обратном направлении. Его взгляд рассеянно скользил по сторонам, пока не наткнулся на молодую женщину. Она сидела за одним из дальних столиков. Эш остановился, приглядываясь к незнакомке. У нее были длинные светлые волосы, с которыми играл ветер, удивительно красивое лицо и лучистые глаза. Последнее Эш заметил даже издали.

Майя Бэнкс

Ожог

Моей «семье». Нас не связывают узы родства, и все равно они — моя семья

Глава 1

Эш Макинтайр стоял на бетонной дорожке парка Брайент. Засунув руки в карманы слаксов, он дышал весенним воздухом. Правда, ветер еще оставался холодным и даже кусачим, но весна неотвратимо теснила зиму. В парке было людно. Кто сидел на скамейках, кто — за столиками. Люди пили кофе, колдовали над ноутбуками или слушали музыку на айподе.

День выдался превосходный. Нельзя сказать, чтобы Эш позволял себе частые прогулки. Он редко бывал в парках, особенно в разгар рабочего дня. В такие часы Эш почти не вставал с кресла у себя в кабинете, ведя телефонные переговоры, набирая тексты электронных писем или планируя очередные деловые поездки. Он был из тех, кому некогда обращать внимание на красоты окружающего мира. Но сегодня его буквально вынесло из кабинета. Словно школяр, сбегающий с уроков, он покинул офис и пошел куда глаза глядят. Эш вообще не думал, что окажется здесь, в небольшом парке, со всех сторон зажатом небоскребами.

До свадьбы Миа и Гейба оставались считаные дни. Его лучший друг и деловой партнер с головой ушел в свадебные приготовления. Гейб делал все мыслимое и немыслимое, только бы подарить Миа свадьбу ее мечты. А Джейс? Второй его лучший друг и тоже деловой партнер был по уши влюблен в свою невесту Бетани и после работы, естественно, спешил к ней. Иными словами, двум лучшим друзьям Эша теперь стало не до него.

Времена, когда они втроем могли после работы куда-нибудь закатиться, остались в прошлом. Теперь Эш видел друзей только в рабочее время, а если они куда-то и ехали втроем, то опять-таки по делу. Нет, их многолетняя дружба вовсе не дала трещину. Гейб и Джейс постоянно твердили Эшу, что его место в изменившейся жизни остается прежним. Слова словами, однако Эш чувствовал: это не так. Он искренне радовался за друзей и все же никак не мог привыкнуть к изменившимся обстоятельствам. Слишком много перемен произошло за эти восемь месяцев в жизни их крепкой мужской троицы.

Но в жизни самого Эша почти ничего не изменилось. Он искренне радовался за друзей. Они были счастливы, что делало счастливым и его. Отчасти. За все годы их дружбы он впервые оказался в роли внешнего наблюдателя.

Как-то Эш заикнулся об этом. Гейб и Джейс даже рассердились. Заявили, что были и остаются его семьей, только в расширенном составе. Его крепкой, надежной семьей, не идущей ни в какое сравнение с «сообществом свихнутых», как они называли родительскую семью Эша и его родственников. Ну, с «сообществом» все было понятно. Эш и сам любыми способами уклонялся от контактов с ними. А вот с теми, кого он привык считать семьей… Эша не покидало ощущение, что он оказался на периферии. Гейб, Миа, Джейс и Бетани горячо это отрицали. В особенности Гейб и Джейс. Они стали для Эша настоящими братьями. Узы, связывавшие их, были гораздо прочнее кровных и казались нерушимыми… Можно сколько угодно отрицать перемены, только от этого ему не легче. Хорошо, можно не называть это периферией, а придумать более щадящее слово. Но факт все равно останется фактом: друзья Эша находились теперь в том состоянии, где третий лишний.

Долгие годы девизом их мужской троицы были слова: «Играй по-крупному и живи свободно». Свободно, поскольку постоянные отношения всегда меняют мужчину, меняют его приоритеты. Эш это прекрасно понимал. Более того, равнодушие Гейба и Джейса к своим любимым женщинам вызвало бы у него не радость, а недовольство. Вот только моральные принципы не всегда согласуются с эмоциями. Эш не достиг таких высот альтруизма, чтобы радоваться, когда твоим друзьям хорошо и без тебя.

Тяжелее всего было то, что до появления Бетани Джейс и Эш предпочитали секс втроем. Одна женщина на двоих. Так было почти всегда, и каким бы идиотизмом это ни казалось, Эш не представлял себе иных отношений с женщиной.

Раздражение не проходило. Самое паршивое было то, что Эш не знал, чего он сейчас хочет. Он вовсе не хотел оказаться на месте Гейба или Джейса… или хотел, но отказывался признаваться даже самому себе. Он не понимал, чтó с ним, и это ему очень не нравилось.

Эш всегда отличался целеустремленностью и точно знал, чего хочет. Деньги и влияние позволяли исполнить любое его желание. В окружающем мире было более чем достаточно женщин, которые бы с радостью исполнили все его просьбы, приказы и прихоти. Вот только какие? Если бы он знал!

Его взгляд блуждал по парку, натыкаясь на детские коляски, которые везли матери и няньки. Эш попробовал вообразить собственных детей и невольно вздрогнул. Ему было почти тридцать девять. В таком возрасте большинство мужчин, успев нагуляться, имеют семью и потомство. Но Эш пятнадцать лет ухлопал на то, чтобы достичь успеха и занять прочное место в деловом мире. И всего этого он добился без родительских денег, их связей, а главное — без их помощи.

Возможно, потому родители и остальная родня так сильно его ненавидели. Он довольно рано вышел из-под их влияния и велел им не соваться в его жизнь. Пойди он традиционным путем, опираясь на помощь, он бы тоже чего-то достиг, но достижения были бы куда скромнее. А так… Достижения Эша и были величайшим грехом в глазах его родни. По богатству и влиянию Эш перещеголял деда. Именно деда, а не отца. Отец умел лишь тратить. Пожалуй, только деда Эш и любил. Дед всегда был трудягой и всего добивался своими руками и головой. Вот только почему он терпел праздность сына, невестки и внуков? Эш был еще мальчишкой, когда дед продал свой успешный бизнес. С тех пор вся орава родственников Эша исправно транжирила дедовские деньги. Работать там не умели и не хотели.

Вспомнив о родне, Эш снова поморщился и тряхнул головой, прогоняя мысли. Жирные пиявки — вот они кто. Не нужны ему такие родственники. Особенно сейчас, когда они были бы не прочь присосаться и к его деньгам. А вот этого никогда не будет, и пусть родня считает его чудовищем.

Бесцельное стояние посреди людного парка начало раздражать Эша. Хватит этой идиотской рефлексии. Так недолго и к психиатру загреметь. Но у Эша была другая психотерапия — работа. Лучшее лекарство, вышибающее из мозгов все лишние мысли. Работа. Единственное в его жизни, что не претерпело перемен. «ХКМ — курорты и отели» — детище, которое они втроем выпестовали и поставили на крепкие ноги. Нужно еще раз проверить, на какой стадии находится каждый из проектов. К счастью, им удалось найти новых инвесторов для строительства парижского отеля. А то ведь в конце прошлого года, когда ушли прежние инвесторы, проект был на грани срыва. Сейчас все шло как нельзя лучше. Вот только у его друзей работа перестала занимать главное место. Придется основную тяжесть взять на себя. У него одного нет никаких «отвлекающих моментов», значит он должен подставить свое дружеское плечо Гейбу и Джейсу. Если они открыли для себя жизнь вне работы, пусть сполна наслаждаются ею.

Эш повернулся и зашагал в обратном направлении. Его взгляд рассеянно скользил по сторонам, пока не наткнулся на молодую женщину. Она сидела за одним из дальних столиков. Эш остановился, приглядываясь к незнакомке. У нее были длинные светлые волосы, с которыми играл ветер, удивительно красивое лицо и лучистые глаза. Последнее Эш заметил даже издали.

Женщина была в длинной, несколько экстравагантной юбке. Ветер, приподняв полу, услужливо показал Эшу часть длинной стройной ноги. Невзирая на довольно холодную погоду, женщина почему-то была в босоножках, из которых выглядывали ярко-розовые ногти, причем на одном пальце сверкало кольцо, серебряный браслет на лодыжке еще больше привлекал внимание к ее стройной ноге.

Незнакомка была поглощена рисованием. Ее карандаш буквально летал по бумаге. Рядом с ней стояла объемистая, плотно набитая сумка, откуда торчало несколько свернутых в трубочку листов.

Но сильнее всего Эша зацепило ожерелье на шее женщины, явно не вязавшееся с ее обликом и нарядом. Мозг Эша произвел мгновенный анализ. Ожерелье прикрывало ямку на изящной шее. И все равно оно смотрелось чужеродным предметом. Чу-же-род-ным.

На шее женщины ожерелье выглядело пошлым и безвкусным. Бриллиантовый ошейник. Вряд ли подделка. Значит, вещь дорогая, однако совершенно неуместная и лишняя. Когда Эш видел на женской шее нечто подобное, у него, в отличие от большинства людей, возникали вполне определенные мысли. Эша заело любопытство. Действительно ли это ошейник или просто украшение, которое она купила сама? Если его догадка верна, то мужчина, выбравший такой символ своей власти над ней, был напрочь лишен вкуса и не знал характера этой женщины. Но как она, творческая натура, согласилась носить это пошлое украшение?

Если Эш за считаные секунды, едва взглянув на женщину, понял всю чужеродность бриллиантового ошейника, неужели тот мужчина не видел столь вопиющего несоответствия, когда занимался с ней любовью? Эш все более склонялся к мысли, что главным для того было продемонстрировать свои права на женщину и полную власть над ней. Какое высокомерие и идиотизм! Украшение подобного типа должно прежде всего отражать заботу мужчины о подчинившейся ему женщине, его восхищение ею. И конечно же, оно должно сочетаться с ее характером.

Эш поймал себя на том, что строит слишком много предположений. Женщина вполне могла сама приобрести это ожерелье, руководствуясь собственным вкусом. Однако для такого человека, как Эш, бриллиантовый ошейник означал нечто большее, чем просто случайно выбранное украшение.

Он не знал, давно ли стоит, беззастенчиво глазея на женщину. И вдруг, словно почувствовав на себе его взгляд, женщина перестала рисовать и подняла глаза. Эш меньше всего ожидал, что она испугается, но так оно и случилось. Женщина испугалась, причем не на шутку. Захлопнув альбом, она принялась торопливо запихивать его в свою громадную сумку. Потом привстала, продолжая уминать содержимое сумки. Эш понял, что она собралась уходить.

Не успев толком подумать, он двинулся к незнакомке. Эш был заинтригован. От недавней апатии не осталось и следа. Адреналин бурлил в его теле. Это была охота. Открытие. Вызов. Интерес. Эшу захотелось познакомиться с женщиной и узнать, почему она носит бриллиантовый ошейник.

Уже двигаясь к ней, Эш четко сознавал: если он не ошибся в своем предположении и ошейник действительно знак чужой власти над незнакомкой, то он вторгается на чужую территорию. Сейчас ему было ровным счетом плевать.

В мужском мире охота на чужих самок, клейменных владельцем, была одним из табу, одним из неписаных законов мужской этики. Однако Эш всегда плевал на законы. Во всяком случае, на те, что установил не он. А женщина была красивой. Манящей. Возможно, такой, какая ему нужна. Впрочем, это он определит потом. Сначала нужно элементарно познакомиться с нею.

Эш был уже почти возле столика, когда женщина резко повернулась, чтобы уйти. Она бы и ушла, если бы не столкнулась с Эшем. Столкновение было почти лобовым. Хорошо, если она сейчас не завопит на весь парк, поскольку со стороны его действия не выглядели как желание просто познакомиться.

Женщина шумно вздохнула, попятилась назад и с размаху шлепнула сумку на стул, где только что сидела. Сумка опрокинулась и упала. Оттуда в разные стороны полетели карандаши, кисти, альбомы и все прочее.

— А, черт! — пробормотала женщина. Она принялась собирать бумаги. Одним листом завладел ветер и понес прочь. Эш бросился за ним. Лист успел отлететь на несколько футов. — Не надо! — крикнула женщина. — Я сама.

Эш поймал лист и вернулся к столику:

— Иногда полезно пробежаться. Извините, если я вас напугал.

— Вам это удалось, — нервно рассмеялась женщина и протянула руку за листом.

Только сейчас Эш заметил, чтó нарисовано на листе. Точнее, кто. Он сам.

— Как это понимать? — изумился Эш, не желая выпускать рисунок из рук.

— Пожалуйста, отдайте мне рисунок, — тихо, но настойчиво потребовала женщина.

В ее голосе ощущался испуг. Наверное, думала, что он поднимет шум. Но Эш забыл о рисунке, поскольку увидел нечто другое. Ветер задрал ее рубашку свободного покроя, слегка обнажив бок и часть татуировки.

Татуировка была динамичной и красочной. Вполне отвечавшей характеру женщины. Эш успел разглядеть цветочный орнамент, очень похожий на плющ. Это был лишь кусочек. Интересно, куда же тянулись ветки: вверх, вниз или в обе стороны? Эшу отчаянно захотелось увидеть всю татуировку, однако женщина быстро одернула рубашку, лишив его зрелища.

— Почему вы меня рисовали? — спросил Эш, ощущая вернувшееся любопытство.

Женщина покраснела. У нее была белая, даже бледная кожа, к которой плохо приставал загар. Но в сочетании со светлыми волосами и с глазами аквамаринового цвета это выглядело красиво. Она вся была красивой. И очень талантливой.

Эша она нарисовала просто виртуозно. В беглом рисунке она сумела передать и его задумчивость, и отрешенный взгляд. Человек с руками в карманах. Человек, погруженный в себя. Чем больше Эш всматривался в свой портрет, тем неуютнее себя чувствовал. Женщина сумела проникнуть в его суть и запечатлеть на бумаге то, что он тщательно скрывал от всего мира.

— Вы мне не ответили.

— Я… не знаю. Импульсивное решение, наверное. Я всегда так рисую. Людей. Природу. Здания. Все, что привлекает мое внимание.

Эш улыбнулся, продолжая смотреть на женщину. У нее были необычайно выразительные глаза, способные поглотить целиком. Но этот чертов ошейник тоже смотрел на Эша, дразня его запретными возможностями.

— Значит, я привлек ваше внимание?

Женщина снова покраснела, будто ощутив себя виноватой. Эшу ее вспыхнувшие щеки сказали о многом. Она наблюдала за Эшем с такой же тщательностью, с какой он — за нею. Просто ее наблюдения были более скрытными, а Эш никогда не отличался скрытностью.

— Мне показалось, что вы забрели сюда случайно, без всякой цели, — вдруг вырвалось у нее. — У вас лицо сильного человека. Когда я вас увидела, мне сразу же захотелось сделать набросок. Я чувствовала, вас что-то тревожит. Это было написано у вас на лице. Вы не думали, что за вами наблюдают. Интереснее всего рисовать, когда человек, которого рисуешь, даже не догадывается. А вот если бы вы мне позировали, портрет получился бы совсем иным.

— В наблюдательности вам не откажешь, — медленно произнес Эш, снова глядя на свой портрет. — Да и в таланте тоже.

— Пожалуйста, отдайте мне рисунок, — попросила женщина. — Я опаздываю.

Эш вопросительно поднял брови:

— Опаздываете? По-моему, пока вы не заметили, что я иду к вам, вы вообще не собирались уходить.

— Это было несколько минут назад. А сейчас мне пора, и я действительно опаздываю.

— И куда же вы спешите?

Вопрос ей не понравился. В аквамариновых глазах мелькнуло раздражение.

— Думаю, вас это никоим образом не касается.

— Эш, — представился он. — Меня зовут Эш.

Женщина кивнула, однако своего имени не назвала. Эш был готов отдать что угодно, только бы услышать, как ее губы произносят его имя.

— Ваша боязнь опоздать связана вот с этим? — спросил он, дотрагиваясь до бриллиантового ошейника.

Женщина попятилась. Лицо ее стало совсем хмурым.

— Господин ждет вас?

Глаза женщины округлились, а пальцы машинально потянулись к ожерелью.

— Кстати, а как вас зовут? — спросил Эш. — Я вам представился. Элементарная вежливость требует назвать и ваше имя.

— Джоузи, — почти шепотом произнесла она. — Джоузи Карлайл.

— И кто же вами владеет, Джоузи?

Она сощурилась, потом схватила сумку, запихнув туда оставшиеся карандаши:

— Никто мною не владеет.

— Получается, я неправильно понял смысл ошейника, который красуется на вас?

Ее пальцы снова дотронулись до украшения. Эша так и подмывало подойти и снять с нее эту удавку, которая годится для секс-рабынь, но не для талантливых художниц. Уж если выбирать символ ее подчинения мужчине, то тщательно. Такой ошейник должен быть сугубо индивидуальным, созданным только для нее, а не для любой женщины, готовой отдать себя в подчинение.

— Вы все не так поняли, — сказала Джоузи, и от ее хриплого голоса по спине Эша побежали мурашки. Одним голосом она могла бы мгновенно соблазнить мужчину. — Мною, Эш, никто не владеет.

Он услышал то, чего хотел. Свое имя из ее уст. Это наполнило его невыразимым блаженством. Ему захотелось повторения. Многократного. Шепот его имени, когда он ее ласкает. Когда его руки и губы бродят по ее телу. Его имя вместе со вздохами и стонами удовлетворенной женщины.

— В таком случае вы неправильно понимаете символический смысл подобных ожерелий. Их почти не надевают как простое украшение.

— Почему же, понимаю, — засмеялась Джоузи. — Но он не владеет мной. И никто не владеет. Это был подарок, который я решила надеть. Как видите, все очень просто.

Эш наклонился к ней, но Джоузи не отпрянула. Она пристально и с явным любопытством разглядывала его. Значит, и она тоже почувствовала притяжение, возникшее между ними. Нужно быть слепой или на редкость упрямой, чтобы отрицать это.

— Если бы вы носили мой ошейник, то прекрасно знали бы, что принадлежите мне, — почти рявкнул Эш. — Более того, вы бы ни секунды не жалели, что пошли в мое полное подчинение. Если бы о вас заботился я, вы принадлежали бы мне в полном смысле этого слова. У вас бы не возникло и тени сомнения. Вы без колебаний отвечали бы на вопрос, кто ваш господин. И ожерелье было бы для вас настоящим подарком, а не дорогой безделушкой, купленной вам по мужскому капризу. Поверьте мне, Джоузи, вы бы чувствовали смысл такого ожерелья. Вы бы вспоминали об удивительных наслаждениях, подаренных вам вместе с этим ожерельем.

Джоузи заливисто рассмеялась и подмигнула ему:

— Крайне жаль, что я вам не принадлежу.

Сказав это, она повернулась и быстро зашагала к выходу из парка. Сумка на плече раскачивалась в такт ее шагам. Эш остался стоять, сжимая в руках свой карандашный портрет.

Он смотрел, как она удаляется. Ветер продолжал играть ее волосами. Мелькали босоножки. Браслет на ноге мелодично позвякивал. Эш вновь перевел взгляд на рисунок.

— Да, крайне жаль, — пробормотал он.