Умерло 4 человека о пневмонии

Как высчитывается процесс поражения лёгких при коронавирусной инфекции? Что значит область поражения, в каком состоянии находятся лёгкие? Почему таких больных госпитализируют, что им угрожает? Потеряны ли поражённые органы навсегда? Насколько велик риск постоянных осложнений, чем они грозят заболевшему?

Первую волну фейков о занижении смертности в России из-за коронавируса, запущенную неделю назад в крупных мировых СМИ, кажется, нам удалось отбить: даже официальный представитель Всемирной организации здравоохранения в РФ Мелита Вуйнович вынуждена была признать это.

Но – с оговоркой: мол, данные по летальным исходам в нашей стране, возможно, ещё придётся пересчитать.

И, соответственно, тем самым была запущена вторая волна – поскольку появилась возможность трактовать это высказывание так, как угодно.

Сначала сказал. Потом подумал – и начал объяснять

А повод долго ждать себя и не заставил. Буквально вчера глава Минздрава Дагестана Джамалудин Гаджиибрагимов, решив “подраскрыть” для общества ситуацию с распространением COVID-19, привёл данные статистики по региону.

И сообщил, во-первых, что в Дагестане скончались более сорока врачей – и от коронавируса, и от внебольничной пневмонии, а во-вторых, что с начала эпидемии, если учитывать, опять же, вместе и COVID-19, и пневмонию, число зарегистрированных случаев заболевания достигло почти 13 тысяч человек.

Всё бы ничего, да вот официальная статистика по коронавирусной инфекции на утро понедельника, 18 мая, даёт “только” без малого 3,3 тысячи заражённых.

Министр, впрочем, уточнил, что непосредственно от коронавируса умерли 27 человек, а от пневмонии – 657, пояснив при этом зачем-то, что “внебольничную пневмонию” выявляет только Роспотребнадзор.

Почему мы говорим отдельно о летальных исходах по ковидной инфекции и от внебольничной пневмонии? Потому что статистика ведётся по лабораторным исследованиям, по подтверждённым случаям. Лабораторными исследованиями по подтверждённым случаям в республике изначально занимались подразделения Роспотребнадзора. Потом подключились подведомственные Минздраву лаборатории. Но с пневмониями работали только подразделения Роспотребнадзора,

– рассказал Гаджиибрагимов.

Да, уточнение – важное, даже принципиальное, но кого, скажите, интересуют “детали”?

Новость начала тиражироваться, причём в ней уже просто перестали делать явное различие в статистике по “уханьской заразе” и по пневмонии.

На следующий день (то есть сегодня, 18 мая) ситуация по заболеваемости в Дагестане обсуждалась уже на уровне президента: Владимир Путин провёл специальное совещание с участием глав федеральных Минздрава и Роспотребнадзора и республиканских властей, было принято быстрое решение о строительстве там отдельного медцентра для борьбы с инфекциями (поручение получило Минобороны).

Однако – суть не в этом.

Тема с “заниженными” цифрами по регистрации заболеваемости и смертности от коронавируса и “подменой” их на данные по пневмонии (не будем забывать, что сначала Москва, а потом и все регионы получили команду госпитализировать всех, кому ставится такой диагноз) получила моментальное развитие.

…И Беглов подкинул “дровишек” в топку

И сейчас официальная статистика, которая, собственно, никуда не девалась, выглядит, откровенно говоря, блекло.

Лодку-то уже начали раскачивать.

Некоторые псевдоэксперты, которых в период пандемии развелось невероятное множество (сплошь по “короне”! и откуда взялись-то сейчас – до этого спали, что ли?), обратили внимание ещё и на питерского губернатора Беглова, озвучившего на днях, в ходе выступления перед депутатами Закса, что в Северной столице за два последних месяца внебольничную пневмонию диагностировали у 11,2 тысячи петербуржцев, из которых скончались почти семьсот человек.

Рекомендации ВОЗ от 20 апреля 2020 года. Фото: скрин с официального сайта.

И – пожалуйста, чем не повод для провокаций с эдаким, мягко говоря, своеобразным толкованием уровня заболеваемости?

Тем более, если учесть, что прежде, до начала всей этой истории с коронавирусом, пациентов с такой пневмонией (не стационарной) в Санкт-Петербурге было в разы меньше.

Моментально вспомнилась информационная атака (иначе-то не назовёшь) в Financial Times и New York Times – по поводу занижения данных по смертности в России, а теперь, получается, сами региональные чиновники подкинули ей “объяснение”.

Вопрос только – зачем?

Зачем это нужно ВОЗу?

Фишка, между тем, заключается в том, что, во-первых, уровень заболеваемости по воспалению лёгких (внебольничному, “стандартному”) в целом по стране не только соответствует уровню прошлого года, показатель, может быть, даже чуть меньше, а во-вторых, коронавирус и эта самая пневмония – вообще совершенно разные вещи.

Никакого роста внебольничной пневмонии, то есть пневмонии, которая не связана с вирусной инфекцией, сегодня не наблюдается. А то, что мы видим в статистических данных, – рост числа пациентов с вирусной инфекцией,

– пояснил главный пульмонолог Минздрава России Сергей Авдеев.

Собственно, объясняет известный медицинский эксперт, врач-патологоанатом Александр Эдигер, та информация, которая ежедневно публикуется федеральным оперативным штабом, и есть официальная статистика по смертности конкретно от коронавируса.

“Это означает, что если умирает больной с терминальной стадией рака, будучи при этом заражённым коронавирусом (в лёгкой или средней форме), он всё-таки уходит из жизни от онкологии”, –приводит пример Эдигер.

Однако распространённому “двоечтению” с интерпретацией смертности есть вполне конкретное объяснение: рекомендации упоминавшейся уже ВОЗ, выпущенные месяц назад.

Там говорится, дословно, следующее:

“Смерть от коронавирусной инфекции COVID-19 для целей эпиднадзора определяется как смерть, наступившая в результате клинически установленного заболевания, подтверждённого или определённого как вероятное, если нет чётко установленной альтернативной причины смерти, которая не может быть связана с заболеванием COVID-19 (например, травма)”.

Кроме того, уточняется в рекомендациях, не должно быть периода полного выздоровления от COVID-19 между болезнью и смертью.

“Причиной смерти от COVID-19 не может быть определено другое заболевание (например, рак), и она должна учитываться независимо от ранее имевшихся заболеваний, которые предположительно могут спровоцировать тяжёлое течение COVID-19”, – настаивают во Всемирной организации здравоохранения.

“Скрыть, от чего именно умер пациент, не получится. И смысла нет”

“На самом деле, так нельзя считать! – спорит Александр Эдигер. – Не все, у кого зафиксирован COVID, умирают от ковида! Смысл содержания патологоанатомического исследования заключается в том, чтобы выявить патогенез, то есть последовательность событий в ходе заболевания, и танатогенез – событий, которые привели к смерти, а также их последовательность и взаимосвязь. Поэтому если мы видим сверхтяжёлого больного с неким фоновым заболеванием, то в этой ситуации ковид, которым он заразился, вовсе не обязательно должен привести к его смерти”.

В этой связи, продолжает эксперт, учитываются все факторы – в процессе клинико-анатомического исследования каждого случая.

В России существует, возможно, лучшая в мире система дифференциальной диагностики внебольничной пневмонии и ковид-поражения лёгких. Она базируется не только на клинической информации и данных вирусологического исследования, но ещё и на патологоанатомических вскрытиях. И аутопсия (посмертное исследование) позволяет абсолютно точно установить, какой характер имело поражение лёгких, которое привело к летальному исходу,

– рассказывает доктор.

И есть ещё один важный момент, на который обращает внимание Эдигер: в нашей стране патологоанатомы занимались верификацией (или уточнёнными диагнозами) с самого старта эпидемии –  чего не происходило, например, в Германии.

Но, к сожалению, игры со статистикой и вольной диагностикой, по всей видимости, продолжатся – как минимум до завершения пандемии.

И тому будут способствовать вполне очевидные факторы.

Это и непременная гонка за право называться лидером в борьбе с коронавирусной инфекцией, и стремление набрать на этом деле политические очки (в тех же Штатах скоро выборы, друзья, не стоит об этом забывать, и драка начинается нешуточная), и, разумеется, попытки оправдать собственные провалы в системе здравоохранения (не будем здесь, к слову, обелять и отечественную медицину), которые привели к печальным результатам.

Так что этот увлекательный сериал ещё только начинается – устраивайтесь в креслах поудобнее и наблюдайте.