Тяжелое состояние в реанимации ожоги
Теория.
Да, глубокими и серьезными ожогами тоже занимаются реаниматологи. Если говорить точно, то это настолько сложная и многоплановая вещь, что ее выделяют в «ожоговую болезнь», а наука о лечении ожогов называется комбустиология. Конечно же, речь идет о серьезных случаях, когда поражается более 10-15% при глубоких повреждениях и сверх 30% кожи при поверхностных ожогах.
В случае ожоговой болезни развивается системное повреждение организма, которое может привести к быстрому летальному исходу. Я, например, в своей практике не помню, чтобы в обычном (имеется в виду непрофильном) реанимационном отделении поправлялись бы пациенты с ожогами более 70% поверхности тела. Существует несколько основных направлений по выведению человека из ожогового шока.
С чего начинается терапия?
Первым делом надо оценить локализацию и площадь ожога, его глубину. Для более точного описания существуют специальные картинки-схемы. На них наносятся места повреждений, а потом очень просто вычислить площадь ожога. Почему это важно? Ну во-первых, это помогает определится с примерным прогнозом для пациента. Кроме того, площадь — это важные данные для проведения расчета объема инфузии в первые часы и дни для пострадавшего.
Важно при первом же контакте с пациентом понять, был или нет ожог верхних дыхательных путей. В дальнейшем, при нарастании отека слизистой, человек просто не сможет дышать. В случае подтверждения ожога надо сразу решать вопрос об интубации и возможном переводе пациента на ИВЛ. Об ожоге органов дыхания говорят подпаленные усы или борода у мужчин, следы копоти в ротовой полости или возле рта, носа, в случае если пациент без сознания и не может рассказать детали происшествия.
Интенсивная терапия.
Ну вот пациент обследован и приехал в реанимацию. Какие основные мероприятия по его лечению проводятся в отделении?
Я уже писал про инфузию (то, что в народе называют капельницами). Их действительно много! Например, для среднего мужчины с площадью ожога около 30% потребность в инфузии будет около 9 литров в сутки
Причем половину из этого надо будет ввести в первые 8 часов. Важно, чтобы эти растворы были сбалансированы по своему составу. Почему так много? С поврежденных поверхностей кожи беспрепятственно отделяется плазма – жидкая часть крови. Потери ее могут быть настолько колоссальны, что стерильные простыни насквозь промокают и капают плазмой на пол с кровати. Кроме того, поврежденные температурой ткани, отдают в большом количестве продукты своего распада в кровь. В данном случае инфузия является еще и детоксикационным средством.
Следующим основным направлением является мощная аналгезия. И тут не обойтись без наркотических аналгетиков.
Большинство пациентов страдают от клиники болевого шока. Обычно наркотические аналгетики вводят в режиме непрерывной инфузии.
Ожоговые поверхности по своей сути являются отличными входными воротами для инфекции. Потому очень важно таких пациентов изолировать от остальных больных, решается вопрос о профилактическом назначении антибиотиков. Споры о том, как проводить туалет ожоговой поверхности – под повязкой или открыто, на сегодняшний день окончательно не решен.
Кратко, подводя итоги статьи:
- При больших повреждениях, необходимо раннее и полноценное проведение противошоковых мероприятий.
- Основа терапии в первые дни — это инфузионная нагрузка, обезболивание и профилактика инфекционных осложнений.
- Дальнейшая терапия, такая как кожная пластика, профилактика стриктур после ожогов, например в суставной области, обычно проводится после выведения пациента из шока и стабилизации состояния.
Источник
Первая помощь и реанимация при ожогах. Тактика
Пострадавшего удаляют от источника ожога и немедленно снимают обгоревшую одежду и ювелирные украшения. После прекращения действия термического агента пострадавшего защищают от охлаждения, укутывания его чистой простыней или одеялом. Дальнейшая неотложная помощь обожженным должна оказываться так, как она оказывается при травмах, при этом любые потенциально угрожающие жизни повреждения должны быть выявлены и устранены.
В первую очередь оценивают проходимость дыхательных путей. Назначают ингаляцию 100% кислорода и проводят мониторинг сатурации кислорода с помощью пульсоксиметра. Свистящее дыхание, тахипноэ, стридор, хрипота указывают на угрожающую обструкцию дыхательных путей вследствие ингаляционной травмы или отека и требуют безотлагательного медицинского вмешательства.
Если дыхание отсутствует или затруднено и имеются признаки обструкции, немедленно выполняют оротрахеальную интубацию с удержанием головы, шеи и груди пациента на одной линии при подозрении на травму шейного отдела позвоночника.
По мере необходимости измеряют содержание газов в артериальной крови (ABG) и карбоксигемоглобина. Наличие в крови монооксида углерода (СО), способность которого связываться с гемоглобином в 280 раз превышает кислород, может ошибочно трактоваться как повышение кислородной сатурации, что определяют колориметрическим методом.
Оказание помощи при отравлении угарным газом сводится к ингаляции 100% кислорода через эндотрахеальную трубку или лицевую маску. Ингаляция кислорода уменьшает период полураспада СО с 4 часов при вдыхании обычного воздуха до 40 минут при вдыхании чистого кислорода. Следует подчеркнуть, что в силу нарастания отека в процессе проведения реанимационных мероприятий, при непроходимости дыхательных путей может потребоваться интубация.
Циркулярные ожоги грудной клетки, захватывающие всю толщу кожи, препятствуют нормальной вентиляции легких. Двусторонняя экскурсия грудной клетки должна быть доступна для наблюдения за симметричностью дыхательных движений. Если пострадавший подключен к дыхательному аппарату, необходимо контролировать давление в дыхательных путях и рСО2. В случаях нарушения показателей вентиляции показана некротомия для улучшения движений грудной клетки и нормализации вентиляции.
У пациентов с ожогами конечностей измерение кровяного давления с помощью манжеты вызывает затруднения и к тому же может встать вопрос об артериальной катетеризации с целью контроля кровяного давления в процессе транспортировки или реанимации. Установка и надежная фиксация лучевого артериального катетера представляет собой сложную задачу у больных с ожоговыми повреждениями конечностей. Поэтому может потребоваться катетеризация бедренной артерии.
Видео урок оказания первой помощи при ожоге
– Также рекомендуем “Инфузионная терапия при ожогах. Объемы инфузии”
Оглавление темы “Ожоги”:
- Эпидемиология ожогов. Критерии для госпитализации в ожоговый центр
- Патофизиология ожогов. Механизмы развития
- Степени ожогов. Глубина
- Воспаление при ожогах. Нарушение функций органов
- Первая помощь и реанимация при ожогах. Тактика
- Инфузионная терапия при ожогах. Объемы инфузии
- Определение площади ожога. Некрэктомия
- Лечение химических ожогов. Тактика
- Лечение электрических ожогов. Тактика
- Лечение ожоговых раны. Тактика
Источник
Первое, что в прямом и переносном смысле приходит в голову обычному человеку, который сюда попадает, – специфический запах. Он есть в любом отделении любой больницы. Но здесь – еще более острый. И дело не в оборудовании или условиях: с момента открытия в 2007-м тут кристальная чистота, сделан ремонт и стоит новейшая техника. Дело скорее в том, что это – ожоговая реанимация. И этот запах для врачей и медсестер самое меньшее из зол – к нему они давно привыкли. На наше счастье, еще больше они привыкли “вытягивать с того света” тех, кто порой забывает сказать обычное “спасибо”.
– В нашей работе ситуация абсолютно непредсказуемая: 5 минут ты свободно отдыхаешь, а потом сразу поступают не один и не два человека, – врач реаниматолог-анестезиолог Евгений Кажура обходит палаты, рассказывает о своем бытии. – Пациенты у нас разные: зимой в основном с отморожениями, летом – с термическими ожогами. Одно могу посоветовать: ставьте кружки с чаем или кофе подальше, если ребенок у вас только начал ходить. Он подошел, дернул и получил ожоги. А потом мама рыдает – спасите-помогите.
Секунда – и последняя фраза вдруг визуализируется. В палате мама с маленькой девочкой. Ей от силы года полтора. И даже игрушки, разбросанные на кровати, не могут отвлечь малышку от плача. Все-таки ожог на руке и плече – это банально больно. Понятно, не менее больно – но уже морально, ее матери. Да что уж теперь…
И такие травмы тут основные, говорят врачи: или по неосторожности, или по глупости.
– Наша специальность состоит из двух достаточно разных частей: дать человеку анестезиологическое пособие в процессе операции и реанимация – то есть проводить интенсивную терапию на тяжелых больных. Например, человек переливает бензин или спирт технический и при этом курит. Такое бывает сплошь и рядом. К нам попадают те, кто в состоянии алкогольного опьянения горит в постели, опять же – потому что курят. Некоторые лезут в трансформаторные будки – за цветными металлами. Получают такие тяжелые ожоги в итоге, что приходится оперировать, – Галина Дорошевич говорит это с нескрываемой печалью. И это по-человечески подкупает. Совсем молодая девушка. Совсем без косметики. В ее карьере реаниматолога-анестезиолога уже большой багаж подобных трагикомических историй. Такая уж у них работа – улыбка здесь только сквозь слезы и грусть.
– Да-да, – подхватывает коллегу Евгений. – Однажды к нам поступила женщина с 70 или 80% термического ожога. Оказалось, загорала. Как она так загорала – не пойму до сих пор.
– Если бы люди хотя бы осторожнее были! – поддерживает Галину и Евгения старшая медсестра отделения Людмила Ермолович. – Мы даже сами уже на автомате стараемся кружку с кипятком, когда чай пьем, отодвигать подальше. А люди… Есть даже случаи, когда из сауны приезжают. Так выпьют, что температуры не чувствуют. Причем сюда они поступают еще в сознании, а потом так ухудшается состояние, что заканчивается для человека все очень печально.
Это нелегко – всегда быть начеку, как они. Позвонить могут в любую секунду, ведь это отделение реанимации и интенсивной терапии для тяжело обожженных больных на базе Больницы скорой медицинской помощи – пока единственное в стране. Везут отовсюду. Самых сложных пациентов с самыми разными патологиями. К ожогам у больных может “прилагаться” и инсульт, и инфаркт, и гемофилия. И всех нужно вылечить. Хотя человеку неподготовленному это и просто видеть тяжело.
Из палаты донеслись странные звуки. Кажется, будто кто-то задыхается. Оказалось, так дышит сильно обгоревший человек, находясь без сознания. Над его кроватью маленькая икона. Похоже, его родственники верят в Бога и во врачей. А сами врачи? Верят в Бога, в себя… и в людей.
– Честно говоря, я никогда не задумывался уйти куда-то в бизнес, в фармакологическую фирму. Да, там больше платят, но эффекта я не вижу. Достаточно просто от родственников услышать “спасибо”, – вздыхает Евгений (и тема для разговоров это больная, и за дежурную смену в 24 часа все-таки устаешь). – При этом только единицы приходят, чтобы сказать это простое банальное “спасибо”. А почему я не могу уйти? Ну, не хочу потому что. Мне моя работа нравится, неважно, сколько платят. Главное – благодарность пациентов.
И эти слова могли бы сойти за какой-нибудь пафос, если бы все трое – и Галина, и Людмила, и Евгений – чуть позже не сразили наповал всего одной фразой. Каждый из них, не сговариваясь, на обычный вопрос о том, что для них есть их работа, без раздумья ответил: вся моя жизнь. В эту секунду, наверное, любой на месте автора испытал бы одно и то же смешанное чувство – огромного уважения и огромной… вины. За всех, кто так и не дошел сказать то самое простое “спасибо”.
– Из всех 100% поступающих к нам погибают буквально несколько процентов. Но не нужно думать, что это потому, что у них мало травм, нет. Люди от ожогов умирают везде, но мы тут действительно некоторых просто вытягиваем с того света, – объясняет Галина и оглядывается назад. Пациенты лежат на уникальных французских кроватях со специальной микросферой. Они лечебные: подсушивают повязки, чтобы раны не нагнаивались, и долгое время не дают образовываться пролежням.
Но не оборудованием единым. Кроме своих знаний и умений, самое ценное, что здесь дарят, – внимание. С кем-то поговорят и подбодрят, ребенку что-то купят. Случаются здесь и такие истории. Семья погибла при пожаре, а трехмесячная девочка осталась сиротой. Бутылочку для кормления врач покупал сам. И за свои. А кто, говорят медики, если не мы?
– Наши пациенты, взрослые, я имею в виду, нас почему-то не помнят, – смущенно улыбнувшись, добавляет Людмила. – Потому что они здесь всегда в очень тяжелом состоянии. Потом уже, когда от нас переводятся, потому что им лучше становится – запоминают медперсонал, других сотрудников. Бывает, выписываются и потом приходят к нам – это не так часто происходит, но нам очень приятно. Мы даже можем в лицо не помнить этого человека, потому что он меняется – у нас лежит очень тяжелый, забинтованный весь, и порой кажется, что когда они без сознания, они нас не слышат. А, оказывается, слышат все и даже по именам помнят, кто за ними ухаживал. Это, наверное, самое дорогое – когда возвращаются. Но просто, чтобы поблагодарить!
– Конечно, хочется иногда, – смеется Галина. – Хочется элементарной человеческой благодарности. Потому что действительно над больным можно стоять сутками, а он при этом будет находиться в медикаментозном сне, и когда проснется, просто не будет знать, что такое было. А ведь приходится за него делать все: обрабатывать глаза, нос, рот, руки, ноги, чистить ему зубы и так далее. То есть фактически брать все то, что он делает в обычной жизни, на себя.
И правда, в сериалах такого не увидишь. Не увидишь еще многого. Как страдают родственники (каждый из отделения признался, что “грешит”), потому что слишком тяжел эмоциональный “рабочий” груз, как спасаются в редкие свободные дни (кто друзьями, кто рыбалкой), как переживают смерть больного в реальной жизни. Без киношной наигранности. Просто держат всё в себе, потому что жаловаться тут не комильфо.
– Каждый день видишь боль человеческую, понимаете, – подытоживает непростой разговор Людмила. – Всё равно же через себя это все пропускаешь. Ты понимаешь, как это больно тем родным, как это больно этому взрослому или ребенку, который поступает, как это тяжело. И стараешься все силы отдать, чтобы как-то облегчить его страдания. Ну и, соответственно, отдаешь всю свою энергию, наверное. Но я же понимаю, что все равно кому-то же надо здесь работать. Наверное, есть какое-то призвание у человека – помогать людям. Почти 20 лет я работаю медсестрой, ну куда я уже пойду? Нет-нет! Если только выгонят! (смеется.)
TUT.BY и МТБанк поздравляет всех медработников Беларуси с профессиональным праздником! Спасибо ВАМ за то, что спасали, спасаете и будете спасать жизни людей!
Источник
Сегодня я решил рассказать о состояниях пациента, при которых мы направляем его в реанимацию. Разберем понятие «тяжелое состояние больного в реанимации», и что значит это для родственников, какие мы даём при этом прогнозы.
Критерии оценки тяжести состояния больного
Родные и близкие человека, который попал в реанимационное отделение больницы, к примеру, после травмы или операции, очень тревожатся. Особенно их беспокоит, когда им сообщают, что у пациента стабильно тяжелое состояние и он реанимации. Тревога нарастает, если посещения больного по какой-то причине запрещены или невозможны.
Я постараюсь объяснить что значит тяжелое состояние больного в реанимации простыми словами. Но сначала пару слов о том, как мы определяем степень тяжести.
В отделение реанимации пациентов переводят или из профильных отделений больницы, это хирургия, терапия, неврология в случае если состояние пациента резко ухудшилось, например, после операции.
Эти пациенты уже обследованы, диагноз установлен. Решение о переводе в отделение реанимации принимает анестезиолог-реаниматолог.
Или же бывает, что пациенты поступают по скорой. В приемном покое сразу же решают в какое отделение направить больного. При осмотре оценивается состояние пациента, внешний вид, цвет кожных покровов, сознание, АД, пульс, дыхание. Ещё учитываем так называемый, шоковый индекс, это при большой кровопотере. Собираем анализы минимально, самые необходимые. Если по предварительной оценке реаниматолог оценивает состояние как тяжёлое и крайне тяжёлое — сразу же определяем пациента в реанимацию. Думать здесь некогда, нужно действовать, т.к. дорога каждая минута некогда думать, время дорого.
Далее уже берем более подробные анализы и составляем план лечения. Только после этого делаются выводы, на основе которых и даются прогнозы.
Стабильно тяжелое состояние
Если врач сообщил вам о том, что у больного стабильно тяжелое состояние в реанимации, что значит эта оценка. Как себя чувствует пациент?
Стабильно тяжёлое состояние в реанимации это когда состояние остаётся тяжёлым, а жизненно важные функции поддерживаются медикаменозно на нужном уровне. При этом признаков ухудшения состояния нет. Если через время появляется возможность прекратить медикаментозную поддержку гемодинамики, пациент сам дышит, гемодинамика стабильная, почки работают — оцениваем как тяжёлое. Значит есть улучшение. Как мы говорим положительная динамика. Но при этом пациент остаётся в реанимации по прежнему.
Есть еще 2 степени состояния — это удовлетворительное и средней тяжести — при них пациент лежит в палате.
Находясь в стабильно тяжелом состоянии пациент может быть в ясном сознании, но иногда затуманенном, сообщать о боли. При ухудшении состояния больной может впасть в ступор (или сопор), то есть он становится вялым, не реагирует на вопросы, начинает бредить.
Температура тела может повышаться до высоких значений, 40-41 градус, или, наоборот, понизиться ниже нормы.
Пульс слабый, артериальное давление может быть как значительно повышено, так и понижено. Дыхание частое, до 40 вдохов в минуту и более.
Кожа пациента бледнеет, как мел, или приобретает синюшный оттенок. Возможно появление отёков. А также могут появиться нарушения со стороны пищеварительной системы: сильная непрекращающаяся рвота, диарея, жидкий стул.
Нужно понимать, что совсем необязательно должны наблюдаться все эти признаки!
Родственникам и близким больного нужно знать, что тяжелое состояние в реанимации после операции не связано, как это принято думать, с последствиями наркоза. Это следствие основного заболевания или травм, полученных, к примеру, в результате ДТП или несчастного случая.
Предугадать развитие событий очень сложно. Допустим, у больного тяжелое состояние после ножевого ранения прогнозы могут быть совершенно разные. Улучшение здоровья пациента зависит от множества факторов: насколько активно борется организм, есть ли сопутствующие заболевания, появились ли осложнения.
Немаловажное значение имеет и поведение родных. Им надо попытаться сохранять спокойствие, навещая близкого человека в больнице, подбадривать его.
Крайне тяжёлое состояние: характерные признаки и возможные прогнозы
Для крайне тяжелого состояния в реанимации характерны следующие признаки. Это угнетенное сознание, очень редко пациент ясно осознает происходящее. В худшем случае возможна кома.
Температура тела может колебаться от нормальной до низкой или очень высокой. Кожа бледная, иногда она появляется холодная испарина, капли пота крупные. Черты лица заостряются. Возможны судорожные сокращения.
При очень тяжелом состоянии в реанимации дыхание больного обычно очень частое, 60 вдохов за минуту. Если возник отек легких, оно может прерываться и становиться чрезмерно глубоким, наблюдается «большое дыхание» Куссмауля. Или фазы неглубоких и редких вдохов сменяются частыми и углубленными дыхательными движениями – это периодическое дыхание Чейна – Стокса.
Нарушаются функции жизненно важных органов. Обостряется основное заболевание, развиваются осложнения.
Такого пациента помещают в палату реанимационного отделения, где он будет находиться под постоянным врачебным присмотром и будет подключен к следящей аппаратуре. Сколько длится крайне тяжелое состояние в реанимации в каждом конкретном случае, сказать невозможно. Это зависит от возраста больного, причины госпитализации, реакции на препараты. Но надежду на улучшение не стоит терять. Известны случаи, когда люди выходили из многолетней комы.
Если вы пытаетесь узнать, какой прогноз у больного с крайне тяжелым состоянием в реанимации, не ограничивайтесь звонком в отделение. Так вы получите лишь сухую информацию. Лучший вариант – приехать в больницу и поговорить с лечащим врачом. При этом надо помнить, что мнения специалистов субъективны. Давая прогноз, врач основывается на основных показателях пациента. Но случается, что, казалось бы, безнадежные больные выбираются из крайнего состояния и идут на поправку.
Если у Вас остались вопросы — Вы можете задать их мне в комментариях.
Источник