Люди выживают при 85 ожога тела

Илья Арзуманов

В конце лета 2011 года в детское ожоговое отделение Нижегородского НИИ травматологии и ортопедии поступил двухлетний мальчик с ожогами 85% поверхности тела. Тяжесть ожогов разнилась от II до IIIb степени. Мальчик был полностью вылечен всего за месяц – благодаря комбинации аутодермопластики и трансплантации культивированных клеток кожи.

Универсального метода нет

Человеческая кожа сложно устроена, и, кроме того, ее толщина и другие свойства на разных участках тела разнятся, поэтому существует множество различных факторов, возникающих при ожоговых повреждениях и влияющих на лечение.

Ожоги I степени проходят сами по себе, без какого-либо вмешательства. В некоторых случаях при ожогах II степени можно обойтись очищением раны, обезболиванием, применением различных препаратов, стимулирующих регенерацию тканей, и наложением повязок до заживления. Если же поражена значительная часть кожной структуры – ожог III степени – применяются хирургические и биотехнологические методы лечения.

Существует множество способов лечения ожогов, при обширных и глубоких повреждениях эти способы применяются в комплексе, один за другим, либо одновременно на разных поврежденных участках. В ожоговых центрах, кроме того, проводится и самая разная сопровождающая терапия – лазерная, ультрафиолетовая, ультразвуковая, крио-, озоно-кислородная и пр., – для дезинфекции, удаления загрязнений и стимуляции регенеративных клеточных процессов, а также борьбы с осложнениями.

Для стабилизации состояния ожогового пациента крайне важно создание определенных внешних условий. “Стабильный микроклимат, герметические одноместные помещения на каждого пациента с отдельной подачей воздуха – чтобы избежать распространения инфекций, т.к. при сильных ожогах восприимчивость к ним крайне возрастает. Специальные флюидизирующие кровати, обдувающие раны стерильным воздухом и убирающие давление на поверхность тела пациента – чтобы ускорить и облегчить процесс заживления ран либо приживления трансплантированных материалов, а также максимально устранить дискомфорт, болевые ощущения и возможность образования пролежней” – перечисляет Андрей Алексеев, руководитель ожогового центра Института хирургии им. А.В. Вишневского.

Для скорейшей стабилизации состояния тяжелообожженного пациента помимо стерилизации ран и обезболивания необходимо протезировать (временно воссоздать) функции кожи. Для этого ожоги накрывают свиной кожей либо специальными искусственными покрытиями. Современные покрытия (в рекламе часто называемые “искусственной кожей”, что на самом деле далеко от истины) имитируют те или иные функции кожи – терморегуляторную, дыхательную, защитную. Они пропитываются антибактериальными и стимулирующими регенерацию препаратами. Свиная кожа не хуже – она схожа с человеческой, дешева и доступна и часто вполне отвечает всем терапевтическим требованиям. На разных этапах лечения используют разные виды временных кожных протезов, иногда их комбинируют. Во Вьетнаме вместо свиной используют кожу лягушек, а в США – трупную кожу, в России это запрещено законом.

Там отрезать, тут приживить

Основной хирургический метод при ожогах – аутодермопластика. У пациента срезают слой кожи с неповрежденных участков и приживляют его на раневую поверхность. Такой метод требуется, когда кожа повреждена настолько, что самостоятельного заживления не происходит – уничтожена клеточная структура, ответственная за восстановительные процессы, либо наблюдаются серьезные осложнения, восстановительным процессам препятствующие. Если ожоги обширны, трансплантат перфорируют и растягивают – в четыре, шесть или дадже восемь раз увеличивая его площадь. Но чем сильнее растяжение, тем трансплантат тоньше, тем сложнее и дольше он приживается.

Плохо то, что поверхность, с которой взят трансплантат, с точки зрения опасности для состояния здоровья пациента прибавляется к общей площади ожогов, так называемой раневой поверхности. Длительное существование обширных раневых поверхностей у обожженных ведет к значительной потере белков, электролитов, воды; нарушается теплообмен, значительно увеличивается опасность инфицирования, что ведет к сепсису. Тяжелообожженные могут переносить одномоментное срезание кожи примерно лишь на площади 11% поверхности тела, что позволяет закрывать ожоги трансплантатами, растянутыми вчетверо, лишь на площади в 15-20% поверхности тела.

Заживление донорских ран также не всегда протекает гладко, состояние пациентов в первые сутки после взятия трансплантата, как правило, ухудшается. Клиническая практика показывает, что этот метод сильно теряет в эффективности, если речь идет о лечении глубоких ожогов более 25% поверхности тела.

Вырастить собственную кожу

Идея взять у пациента кожные клетки, культивировать их и пересадить обратно пациенту появилась впервые еще в 1948 году. Предполагалось, что так заживление ожоговых ран может протекать быстрей и активней. Кроме того, для культивирования клеток достаточно нескольких квадратных сантиметров (1-5) кожи толщиной всего 0,5мм – это позволяет решить проблему донорских ран на теле обожженного пациента.

В 1970-х годах стало окончательно ясно, что идея верна – в разных странах были проведены первые подсадки культивированных кожных клеток людям. В 1980-е годы такие операции начали проводиться и в СССР.

В 1990-х годах был сделан следующий шаг на этом пути: американские биоинженерные корпорации начали выращивать трансплантаты (кожные пласты), которые можно приживлять ожоговым больным по всему миру – более чем в 80 странах.

Основных направлений в этой области сейчас два. Первое – культивирование кератиноцитов, то есть клеток эпидермиса, верхних слоев кожи. С культивации именно этих клеток на Западе и началось развитие всей технологии, из них биоинженерным корпорациям удалось растить кожные пласты.

Последний виток развития этого направления – технология ReCell, разработанная в 2009 году американской компанией Avita Medical. С небольшого участка тела снимается слой кожи толщиной 0,15 мм и погружается в фермент трипсин: из кожи выделяются кератиноциты и меланоциты. Затем из выделенных материалов создается суспензия, которую напыляют на раневую поверхность. Культивирование клеток происходит прямо на ране – клетки делятся и постепенно заполняют раневую поверхность. “В настоящий момент полученной суспензией можно покрыть раневую поверхность, в 80 раз превосходящую донорский участок по площади”, – говорит заместитель директора по лечебной работе Нижегородского научно-исследовательского института травматологии и ортопедии Игорь Арефьев. Вся процедура занимает около получаса, ее можно неоднократно повторять. Применяется этот метод для восстановления верхнего слоя кожи – при ожогах II степени.

Второе направление – культивирование фибробластов, клеток дермы (глубокий слой, “каркас” кожи). Впервые это сделали в СССР, метод хирургического лечения ожогов с использованием культивированных аллофибробластов (фибробластов, полученных от других людей) разрабатывался с 1985 года в институте хирургии им. А.В. Вишневского, и был запатентован в 1993 году. Его применяют при ожогах IIIа-IIIб и IV степени. Кусочек кожи пациента растворяют в ферментной среде; выделенные фибробласты культивируют и затем наносят на рану. “Площадь такого покрытия может превосходить площадь взятого куска кожи в сотни раз” – замечает Алексеев. Культивация фибробластов продолжается в несколько раз дольше культивации кератиноцитов по технологии ReCell.

В начале 1990-х годов кератиноциты культивировались дольше фибробластов, и их культивирование обходилось значительно дороже, потому метод с использованием фибробластов выглядел весьма конкурентоспособным, он и разрабатывался как замена кератиноцитному методу. Сейчас каждая из технологий используется в своих случаях, потому спорить о том, какая лучше, нельзя.

В Нижегородском НИИ травматологии и ортопедии при лечении двухлетнего обожженного мальчика применяли и аутодермопластику, и трансплантацию культивированных аллофибробластов, и технологию ReCell. “И в наши дни пациенты с 20% ожогов умирают. Спасение этого мальчика – чудо, ставшее возможным благодаря комплексному применению прогрессивных методов” – сообщает Арефьев.

Теперь его уже ничто не сломит

На днях факультет международных отношений Санкт-петербургского государственного университета вывесил списки поступивших абитуриентов. В их числе мечтал оказаться и Жасур Хамдамов – паренек, которому всего полтора года назад пророчили неминуемую смерть от ожогов.

Мы переговорили с Жасуром сразу после того, как был подписан приказ о зачислении:

– Меня в списках нет. Как ни обидно, но в этом году я все завалил, – говорит юноша, не скрывая своей горечи и обиды. – Но не беда, я обязательно поступлю. Не в этом году, так через год, через два. Я верю, что со всем справлюсь. Теперь меня уже ничто не сломит.

О трагедии, произошедшей с 16-летним Жасуром Хамдамовым, мы писали полтора года назад. На Рождество его семья отправилась на дачу. Стали прогревать сауну, как вдруг из нее повалил густой дым. Пожарные запаздывали. Жасур решил заглянуть на минутку, чтобы забрать свои вещи и отключить тэны. В этот момент и взорвался перегревшийся котел…

Паренек получил 98-процентный ожог кожи. Целыми остались только крохотный участок кожи на голове и тонкая полоска на пояснице. Никого в мире с такими ожогами до сих пор спасти не удавалось. Однако Жасур выжил!

Остаться в живых

– Я помню только внезапный взрыв в сауне. Охватившее пламя, которое за секунду спалило всю одежду. И чувство стыда, что все домашние, сбежавшиеся на шум, увидят меня голым, – рассказывает Жасур. – Мне тогда показалось, что это пустяк: подумаешь, обжегся! Я даже не понимал до конца, чем это может обернуться. Очнулся спустя месяц в реанимации. Только там осознал, насколько всё серьезно.

Как вспоминает отец мальчика Нодирбек Хамдамов, самым сложным было пережить первое время:

– Жасур лежал весь в бинтах, ни на что не реагировал. Он был постоянно подключен к аппаратам, поддерживающим работу жизненно важных органов. Лечение требовало колоссальных средств – в день на лекарства уходило по 60 тысяч рублей. Мы стучали во все двери, обращались во все инстанции, и, слава богу, нам помогли.

На трагедию, случившуюся в семье Хамдамовых, тогда откликнулись многие. Первыми выручили одноклассники. Подключились и известные люди, такие как Сергей Миронов и Александр Розенбаум.

Произошло чудо

Около полугода Жасур провел в отделении реанимации и интенсивной терапии детской городской больницы № 1. Как рассказал «КП» лечащий врач Александр Егоров, мальчику было сделано больше десяти операций. Одна сложнее другой. Сначала к ожогам прикладывали свиную кожу. Потом перешли на человеческую.

За полгода Жасур перенес пневмонию, сепсис (заражение крови), полиорганную недостаточность (нарушение деятельности сразу нескольких жизненно важных органов). Но чудо произошло – через полтора месяца после взрыва паренек уже мог разговаривать.

– Самым сложным для меня было отказаться от аппарата искусственной вентиляции легких, – рассказывает Жасур. – Когда его выключали, я страшно паниковал. Пока лежал обездвиженным, у меня атрофировались все мышцы – вдохнуть глоток воздуха стоило невероятных усилий.

Спустя полгода ожоги залечили практически полностью. Однако на теле Жасура осталось огромное количество шрамов и контрактур, причинявших невероятную боль и сковывавших движения. Правая рука бездействовала, о том, чтобы паренек самостоятельно передвигался, не было и речи.

Заокеанская мечта

В тот момент врачи стали искать учреждение для реабилитации. Поскольку в России подобных центров пока не существует, выбор пал на детский ожоговый госпиталь в Бостоне (штат Массачусетс, США). Все дело в том, что случаи спасения таких пациентов, как Жасур, не просто уникальны – они единичны. Потому и система их реабилитации в нашей стране не развита. В мире есть всего несколько центров, которые занимаются подобной практикой.

– В Америку меня отправили на специальном самолете из Пулково-2, – вспоминает Жасур. – В ожоговом центре выделили огромную палату и собственного переводчика, чтобы я мог общаться с персоналом. За мной ухаживали лечащий врач, психотерапевт, музыкальный терапевт и нескольких сиделок.

– В Штатах реабилитация таких пациентов, как Жасур поставлена на серьезную основу, – добавляет Александр Егоров. – С больным работает целая команда специально обученного персонала круглые сутки. Помимо необходимых операций по пересадке кожи проводят курс лечебной физкультуры, физиотерапии, психотерапии.

Сам не верил, что будет ходить

В Бостонском центре Жасур провел полтора месяца. После возвращения из-за океана его с трудом узнали родные и близкие. Мальчик не просто самостоятельно передвигался – он шел им навстречу улыбаясь.

– Многие не верили своим глазам, когда увидели меня спустя 6 недель. Мы общались по телефону. Первое время я только и делал, что жаловался, что меня замучили. Я ведь приехал в Америку просто как кусок мяса. Ожоговая поверхность зажила, затянулась. Но те шрамы, что оставались, просто невероятно тянули кожу. Мышцы тела ослабли настолько, что я сам ничего не мог делать. Я был беспомощным, как ребенок. Каждое движение причиняло дикую боль.

Но врачи совершили невероятное. Американские медики сделали несколько операций по пересадке стянутой кожи, которая мешала двигаться. Параллельно с этим меня каждые два часа разминали, как куклу: просто привязывали одну руку кверху, она затекала, болела. Через два часа приходила новая медсестра, развязывала одну руку и привязывала другую. Так они восстанавливали мне активность мышц. Плюс перевязки, массажи, тренировки. Поначалу я сомневался, что они меня вылечат. Но со временем смог подняться с инвалидной коляски, а через полтора месяца сам стал ходить. Хотя мало кто верил, что это когда-нибудь произойдет.

Парня уберегло имя

Из Америки Жасур вернулся в конце прошлого лета. Тут же по прилету отец мальчика устроил у себя на родине в Узбекистане праздник хатым.

– Это давний мусульманский обычай, – рассказывает счастливый отец Нодирбек. – Мы всегда устраиваем большой праздник, если вдруг случается такое чудо, что человек при самых страшных обстоятельствах избежал смерти или исцелился от смертельной болезни. То, что Жасур выжил, – для нас самая большая радость в жизни. И все мы верим, что его уберегло имя, ведь Жасур в переводе с узбекского означает «стойкий».

Сейчас юноше также требуется медицинская помощь. По показаниям врачей Жасур нуждается в ряде пластических операций, так как на поверхности кожи все еще остались грубые рубцы, напоминающие о трагедии. Внешне они проявляются как косметический дефект, создают дискомфорт и ограничивают движения. Помощь Жасуру окажут в Бостонском ожоговом центре бесплатно. Средства нужны для оплаты перелета. Если вы хотите помочь – реквизиты на нашем сайте kp.ru.

КСТАТИ

За спасение 16-летнего Жасура Хамдамова, который стал первым в мире пациентом, выжившим после ожогов 98% тела, интернациональная группа врачей под руководством профессора Байндурашвили и доктора Егорова получила национальную российскую премию «Признание». Имя спасенного внесли в мировой реестр ожоговых больных, спасение которых является чудом.